Музей развитОго социализма. Амаяк Павлович Тер-Абрамянц-Корниенко

с реки и поели, сразу уткнулся в свои книжки… Нет, он, конечно, умный, очень у-умный, и она этим гордится, но что-то в нем еще есть детское… Вечером, когда продолжал читать свою невообразимую генетику, она тихо подкралась к нему и шепнула на ухо: «Валек, а что сказал один ген другому?»… Он посмотрел на нее так, будто домашняя кошечка вдруг человечье слово молвила, а потом снова уткнулся в свое ученое чтиво. А уже под одеялом вдруг полез, и так быстро все случилось, она опомниться не успела, а он уже спал сладенько, как кролик. А она потом полночи ходила на кухню валериану глотать…

      Ласково огладила своими длинными холодными пальцами овалы грудей, крепкие бедра и тут же вспомнила крепкую коричневую треугольную спину, наверняка, такую горячую, что на ней блины можно печь, на пляже вчера, и легонько застонала от томления. Господи, а ведь есть женщины, которые и не чувствуют, и не страдают, как она! Вот, к примеру, проститутки, интересно, как у них?.. Только, конечно не дешевые, не дешевые… Случайный солнечный зайчик невесть откуда появился у нее на животе, прямо на ямочке пупка, с чуть заметной выше полоской от резинки трусиков. Она улыбнулась наивному пришельцу и прикрыла пупок рукой, которая, в свою очередь, ярко осветилась, как может только светиться рука ангела. Однако зайчик вдруг дернулся, проявив странную самостоятельность, и примостился на лоно, позолотив темно-коричневую гривку… В глаз брызнула вспышка. Ах, дьявол!.. Опять этот онанист проклятый!.. В знакомом окне дома напротив мелькнула красно-коричневая плешь и черный предмет. Старый динозавр наблюдает за их квартирой в бинокль весь год, когда она забывает задернуть шторы. Один раз застал их с Вальком во время коитуса, на диване, но она Валентину ничего не сказала, хотелось и поиздеваться над старым дуралеем.

      Ирина не спеша повернулась (пусть всё видит!), прошла к кровати, набросила на себя домашний халатик и, скорчив рожицу, показала язык в сторону соглядатая. На сегодня представление закончено!

      …Ленин всегда с тобой, Ленин всегда со мной, в горе, надежде и радости! – доносился лосиный глас с кухни. – В каждой твоей весне, в каждом счастливом дне, Ленин в тебе и во мне!..

      – Только бы не в матке! – подумала Ириша, слегка поежившись, и стала тщательно сворачивать чертеж на столе, освобождая место для кофейных чашек и напевая: ла-ла-ла, ла-ла-ла…

      6. Подружки

      – Ой, Ириша, а у меня ведь новость… – Лариса помешивала ложечкой густой ароматный кофе. Теплый летний ветерок из раскрытой балконной двери приносил воробьиный щебет с ближайшей к окну березы и легко трогал коленки подружек, одетых в легкие домашние халатики.

      – Неужели?!.. – глаза Ирины стали округляться, предвосхищая ликование. Уже третий год замужества Лариса никак не могла забеременеть. Где

      только и у кого только они с Володькой ни обследовались, даже к бабке экстрасенше ходили – никто ничего плохого по их здоровью