Турецкий. Цейтнот. Андрей Лучиновский

батывала прощение, применив всю свою недюжинную фантазию. А я… А что я? Лично мне было очень хорошо.

      Впрочем, моё стеснение быстро рассеялось – немного послушав разговор собравшихся в кабинете Берендея, я понял, что они прекрасно начали и без меня.

      – Эта крыса теперь из дворца и носа не кажет. Он даже в свои департаменты не ездит. Даже не представляю, как мы можем его оттуда достать, – продолжил беседу Мстислав Игоревич.

      – По сути, сам Сутормин нам сейчас и не нужен, – задумчиво произнёс Рысь, поставив пустой бокал на столик.

      Прошу прощения – граф Легостаев. Неожиданное раскрытие личности Рыси всё еще не усваивается моими мозгами. Хотя сам Лёня по дороге сюда строго настрого запретил мне называть его этим титулом и именем. На мой вполне резонный вопрос, – "А, собственно, почему?" – он сделал в воздухе неопределённый жест рукой и тихо, так чтобы не слышали остальные находящиеся вместе с нами в салоне флайера люди, прошептал: "Ты веришь этой сволочи? Я – нет. Пока у нас на руках не будет подтверждающих его слова документов – я Линки и никак иначе."

      – И почему же это Сутормин нам не нужен? – возмутился я, посмотрев в сторону Рыси, и обвёл остальных присутствующих взглядом, – Вам может и не нужен, а мне очень даже нужен.

      – Не кипятись, Кирилл, – бесстрастно ответил Берендей, – Не ты один горишь праведным гневом. К примеру, мне Сутормин много чего плохого сделал. А теперь взгляни на Рысь. Как думаешь, он склонен простить графу всё то, что с ним сделали в Шлиссельбурге?

      Мне оставалось только скрипнуть зубами, криминальный хозяин столицы был прав на все сто. Язык мой – враг мой. Ну вот почему он частенько срабатывает быстрее мозга?

      – Ясно. Простите, не подумав ляпнул. Тогда рассказывайте, какой вы тут план разработали… пока я с Ликой ругался?

      Вот паразиты, они даже улыбок прятать не стали. Даже без зеркала я знал, что сейчас краснею, как опущенный в кипяток рак. Неприятное чувство. Особенно когда ты так ведёшь себя перед давно знакомыми и уважаемыми тобой людьми. И если Синельникова уважал глубоко и с детства, а Рысь любил искренне, как брата, то Берендей… Чёртов папа. Не с большой буквы, а с маленькой. Потому что чую он скоро станет моим папой даже на бумаге. Брачный договор не шутка, это обязательство перед чужой пока семьёй. Которая скоро станет и моей, а значит и всех своих новых родственников я обязан поддерживать. Вот чего мне не хватало. Берендей, конечно приобретение ценное, я не против такого родственника… Тая? Большая проблема с ребенком внутри. Да за что мне всё это?

      Я встал и направился к дверям. Ну нечего мне им сказать, у меня в башке полный сумбур. Однако остановил меня не Рысь, как я думал, а Синельников.

      – Кирилл Андреевич, я назначил на завтра сбор всех гвардейцев старой закваски. Вы обещали сделать заявление.

      Твою же мать… Да что ж такое-то? Почему навалилось одновременно?

      – Да Петр Ильич, я готов. Где и когда?

      – В офисе ЧВК. Мне пришлось снять половину охраны с вашего особняка. Хотя там почти все знают кто вы такой, но это ядро гвардии и им важно услышать это из ваших собственных уст.

      – Я вас услышал. Надеюсь, сексотов не будет? Я пока не хочу светиться перед Императором.

      – А он уже знает, Кирилл, – утешил меня Берендей, усмехнувшись, – Ему уже доложили.

      – Кто? – удивился я.

      Ведь вроде бы я нигде не светился.

      – Дроны полиции на мосту, когда ты штурмовал флайер. Ты ваще тупой, Кира? Я понимаю твои чувства, но так палиться может только ребёнок, – голос Рыси мгновенно отрезвил, – Ты думал что Император идиот? Князь Александр идиот? Сутормин, мать его, идиот? Ты о чём думал кроме своих хотелок? Мы прикрыли тебя как смогли, но как княжич Турчанинов ты теперь точно раскрыт.

      Рысь вздохнул и развёл руками:

      – Так что готовь бабло, у меня больше нет, я тебе не сейф. Наши с тобой похождения стоили мне всех накопленных денег.

      Я механически перевёл взгляд на Берендея – последнее время именно он был моим кошельком. Заметив, как он покачал головой, я уставился глазами в пол… Писец, приплыли.

      – Сколько? – сдавленно произнёс я, понимая что мне снова будут перекраивать морду.

      – Поллимона, Кира.

      – Дануна? – прошипел я сквозь зубы, – Гримёр не охренел?

      – Это не его ценник, тебя он прооперирует бесплатно. Это полностью твоя новая жизнь. А это не только новая внешность, но и новая история твоей жизни с новыми документами. Вжик тоже всё сделает бесплатно, но ему придётся платить незнакомым людям. Новые руководители в системе департамента полиции, и их новых правил пока никто не знает, а потому надо готовиться платить на максималку. Так что… Съездим в Гишпань, станешь графом каким-нибудь заштатным, там такого мусора выше крыши. Бедные, но гордые. Купим тебе титул. Или хочешь на юга новых территорий Империи? Там тебе сразу баронство выпишут и станешь каким-нибудь бароном Кожемякиным.

      Рысь заржал, а вот Берендей побелел. Афигеть. Нет, ну я прекрасно знаю гишпанский, но грандом там так вот запросто