Оркестр Биркенау. Марина Супрун

я, озёра, деревья, дороги, солнце и весело щебечущие птицы. Ей так и хотелось выбежать из этого душного и тесного вагона, туда наружу, где был этот мир, который переливался сотнями тысяч красок, где пахло свежей травой, цветами и свободной жизнью, но… Она не могла этого сделать.

      Прошло уже несколько месяцев, как её арестовали в Париже во время гастролей и держали в тюрьме. Для неё это были самые тяжелые месяца: постоянные допросы, избиения, непонятные обвинения. И сейчас она стоит в тесном и душном вагоне товарного поезда, который везет её и сотни таких же, как и она людей неизвестно куда. Альма на некоторое время отвела взгляд от окна и посмотрела на женщин, которые ехали с ней.

      Они были разных национальностей, но в основном – это были еврейки. Её внимание привлекла очень красивая молодая женщина с длинной черной косой, которую она положила на левое плечо. С ней рядом стояли два мальчика близнеца, видимо это были её сыновья, потому что они были очень похожи на неё. У них были такие же густые черные вьющиеся волосы, как и у их мамы и бездонно черные глаза. На вид им было лет пять они обнимали маму за талию и были напуганы. У неё в руках был небольшой чемодан, на который она иногда садила детей, когда они уставали, но они садились на него редко в основном они стояли.

      Напряженная атмосфера чувствовалась во всем вагоне. Альме казалось, что эти сотни глаз задают один и тот же безмолвный вопрос: «Куда нас везут, и что будет дальше с нами?». Но никто не знал ответа на этот вопрос.

      Тут раздался шум останавливающегося поезда и вагоны начали останавливаться. Когда вагоны остановились, двери распахнули несколько солдат в немецкой форме у них были немецкие овчарки на поводках. Собаки не выказывали особого дружелюбия и громко лаяли на людей в вагонах. Один из стоявших на платформе, высокий светловолосый мужчина, держа руки за спиной и расставив широко ноги, скомандовал, чтобы люди выходили из вагонов. Люди начали быстро выходить из вагонов, подгоняемые ругательствами солдат и громким лаем их собак.

      Когда Альма вслед за остальными выбралась из вагона, перед ней открылась такая картина. На платформе у вагонов стояло несколько человек, которые видимо были старшими, потому что солдаты слушали их приказания. Среди них была белокурая женщина лет двадцати пяти, на ней была надета форма СС, она было довольно красивой девушкой. Позже она узнает, что это была Ирма Грезе, одна из самых жестоких надзирательниц Освенцима и не только Освенцима, а всего третьего рейха. Рядом с ней стоял красивый мужчина с темными волосами и карими глазами. Он был выше среднего роста и постоянно улыбался, между зубов у него была щербинка, но это никак не портило его, а наоборот добавляло некий шарм ко всей его привлекательной наружности.

      Как только остановился последний вагон и все люди вышли. Эти двое молодых людей, которым помогали солдаты, начали сортировать людей по группам. Это был отбор на вакансии, как они называли то, что происходило. У женщин начали отбирать их детей. Поднялся крик и плач, потому что женщины не хотели отдавать своих детей солдатам, но их отбирали у них силой, кто-то пытался вступить в схватку с солдатами, но их быстро успокаивали. Где-то даже раздавались выстрелы и многих мам, которые пытались отбирать своих детей, просто убили.

      Чуть поодаль у стены, на которой сверху была натянута колючая проволока, рядом с воротами, стоял оркестр, который играл Моцарта «Симфонию №40». Альма посмотрела в их сторону и подумала: «Зачем они здесь нужны? Боже, как они отвратительно играют! Особенно тот со скрипкой. Дали бы мне его скрипку, я бы так сыграла, что они все бы стояли, разинув рты.»

      Но в этот момент её внимание от оркестра отвлек шум, который происходил рядом с ней. К ним подошел тот самый молодой человек, его внимание привлекли мальчики близнецы, которые ехали вместе с ней, те самые которые держались всю дорогу за маму. И в данный момент, они пытались спрятаться за неё. Когда он подошел к ним, Альме показалось, что он в миг изменился, что-то дьявольское мелькнуло в его глазах, а на губах появилась недобрая усмешка. Он вплотную подошел к их матери и дернул за руку одного мальчика, чтобы тот отцепился от матери. Мальчик громко заплакал, а его мама закричала: «Что вы делаете? Отпустите моего ребенка!» Но мужчина её не слушал, он оттолкнул её с такой силой, что она упала бы, если бы её не поддержала пожилая женщина, которая стояла позади неё, она была очень похожа на мать близнецов, поэтому Альма подумала, что это скорей всего бабушка этих детишек. Мужчина схватил упиравшегося мальчика, и оттащил его от матери и что-то скомандовал солдатам. Они тут же после его приказа подошли к его матери и начали отбирать у неё второго мальчика, который тоже прятался за ней. Она обняла его с такой силой, что солдатам пришлось бить её прикладами от автоматов, чтобы она отпустила мальчика. Мальчик плакал и кричал: «Мама, мама, я не хочу к ним!». Она тоже кричала, как и её сын во весь голос: «Я не отдам, вам моего ребенка! Уйдите от нас!». Наконец, одному удалось выхватить ребенка из её рук, и они отдали его тому мужчине, который забрал у ней первого сына. А он отдал детей солдату и приказал ему, чтобы он отвел детей в его мастерскую. Дети ещё пытались вырваться из его рук и продолжали плакать и звать маму.

      Их мать упала на колени перед этим мужчиной и начала громко

      и