Молот. Кровь волка. Рафаэль Дамиров

наблюдал за нами. Я часто ловил на себе его взгляд. Когда я оглядывался, он неизменно отвечал белоснежной улыбкой. Что же творится у тебя в голове? Сарацин хренов…

* * *

      – Земля! Земля! – утреннюю дымку прорезал голос наблюдателя на фок-мачте.

      Команда высыпала на палубу, подбрасывая тюрбаны. Робкая полоска земли становилась все явственнее. Вот уже видны каменистые отроги холмов и полоски золотистого песка у их подножия. Неведомая земля плыла навстречу, обнажая необозримые просторы.

      – А где же деревья? – Герт с недоумением всматривался вдаль.

      – У нас мало растительности, – ответил Ахиб. – Большая часть Арабского материка – это бескрайние пустыни. Засухи и суховеи – вечные спутники государства Исмар.

      Несколько часов корабль шел вдоль берега, словно искал гостеприимную пристань. Наконец вошел в широкую бухту, на песчаном берегу которой раскинулся средневековый арабский город. У его берегов покачивались небольшие двухмачтовые торговые суда и множество лодок.

      – Перед вами столица моего княжества, – Ахиб с упоением вдохнул родной воздух и распростер вперед руки. – Славный город Гафас. – Сколько поселений в твоем княжестве? – спросил я, с интересом разглядывая величественные каменные строения с округлыми немного плоскими куполами, перемежающиеся с глинобитными постройками попроще.

      – Мой народ ремесленники и торговцы, есть несколько кочевых поселений за пределами города. Но основная часть живет в Гафасе.

      – Он гораздо больше Астрабана, – задумчиво произнес Герт, вытаращившись на невиданные строения.

      – Никто достоверно не знает сколько людей проживает в Гафасе. Караваны приходят и уходят. Кто-то остается, кто-то покидает город навсегда в поисках красивой жизни. Но мне кажется, что население превышает Астрабан как минимум в три раза, – Ахиб поправил белоснежный тюрбан и сделал широкий жест рукой. – Прошу быть гостями в моем городе.

      Парусник пришвартовался у каменной пристани и мы сошли на берег. Снующий на пристани народ не обратил никакого внимания на прибывший корабль. Таких здесь десятки. Лишь несколько горожан узнали Ахиба и склонились перед ним в глубоком поклоне.

      На пристани кипела портовая жизнь. Разгрузка и погрузка судов, купцы наперебой скупали прибывший товар, соревнуясь меж собой и перебивая цену. Они яростно спорили и жестикулировали и, казалось, вот вот подерутся. Но никто не обращал на это внимание, кроме изумленного Герта. Чем громче кричишь, тем убедительней торг – таков восточный темперамент. Урвав нужный товар, “оптовики” понукали носильщиков и рабов. Те, не обращая внимания на крики и ругань, неспешно грузили только что купленный товар на запряженные лошадьми повозки.

      – О боги, кто это?! – воскликнул Герт, тыча пальцем на приближающуюся повозку. – Что за уродливые горбатые твари? Какие они огромные…

      – Их называют верблюдами, – ответил я.

      Ахиб удивленно посмотрел на меня, но ничего не сказал. К нам подкатила