Свет далёкой звезды. Геннадий Дорогов

пассажиров пригласят на посадку в самолёт. А пока они вместе, пока их ничто не разделяет.

      – Сколько у нас в запасе времени? – спросил Вадим.

      – Я думаю, на четверть часа мы можем рассчитывать, – сказала Лена и с грустью добавила: – Так мало!

      – Но зато это время наше, только наше. Мне так много надо тебе сказать!

      – А я вас узнала, – услышал он набившую оскомину фразу. – Ведь вы – Вадим Берестов?

      Женщина-контролёр с радостной улыбкой смотрела на него.

      – Нет-нет, вы ошиблись, – ответил Вадим.

      – Да вы не волнуйтесь, я никому не скажу, – заверила женщина полушёпотом, словно заговорщик, – Только черкните мне автограф на этой открытке.

      – Ради Бога, потом! – попросил Берестов умоляющим голосом. – Вы же видите!..

      Знакомое чувство досады уже заползало в душу, отравляло настроение.

      – Конечно-конечно! – воскликнула контролёр. – Я подожду. Не буду вам мешать.

      Однако разговор был услышан. Женщина лет сорока подошла к Вадиму и, протянув ему открытку с его портретом, попросила:

      – Вадим Павлович, простите за беспокойство, но у меня вряд ли ещё когда-нибудь появится такая возможность. Моя дочка без ума от вас. Да и я сама, признаюсь, к вам не равнодушна. Будьте добры, распишитесь здесь. Для вас это секундное дело, а для нас огромная радость.

      Берестов с ужасом наблюдал, как вокруг них образуется плотное полукольцо. Люди, узнав своего кумира и видя его в непосредственной близости, тянулись к нему. На лицах сверкали радостные улыбки. Для них это было событием, о котором они потом будут рассказывать родным и знакомым. Кто-то держал в руках книжку, кто-то – открытку. Третьи рылись в карманах и сумочках в поисках предмета, на котором можно поставить автограф.

      – Потом! Прошу вас, потом! – повторял Берестов умоляющим голосом. – Ради Бога, дайте нам проститься!

      Казалось, его никто не слышал. Вадим взглянул на Лену. Она пожала плечами, растерянно улыбаясь. Мол, ничего не поделаешь. Потом шагнула за барьер и медленно двинулась по коридорчику, то и дело оглядываясь на Вадима всё с той же растерянной улыбкой. А у него вдруг остро защемило в груди. До чего же прекрасна эта женщина! Вся его любовь, весь огромный запас нерастраченной нежности всколыхнулись в душе. Он понял, что если не сдержит своё чувство, то слёзы хлынут из глаз, ручьями побегут по щекам. Вот Лена посмотрела на него ещё раз. На мгновение её осветила фотовспышка. Женщина резко повернулась и торопливо зашагала к двери. Вскоре она скрылась за дверью. Вадим с болью в душе смотрел ей вслед. Потом повернулся, чтобы уйти. Но путь к выходу преграждала толпа поклонников, плотно обступивших его. Они что-то говорили ему, тянули за рукав, протягивали листочки для росписи. Кто-то беспрестанно щёлкал фотоаппаратом. На Вадима волною накатило удушье. Надо срочно уходить, бежать отсюда, иначе он просто задохнётся! Он ненавидел окружавших его людей, по вине которых расставание с любимой женщиной прошло так сумбурно, скомкано.

      – Пустите! Пустите меня! – кричал он, пытаясь вырваться