Афган, любовь и все остальное. Виктор Бондарчук

будет нестись ни шатко – ни валко. Щелкал замок и на всех постах мгновенно прекращалась служба. Все в основном падали сразу же спать. Охрана на периметре госпиталя над нами посмеивается, мол молодые еще. Вот скоро привыкнете и к войне, и вот к таким ориентировкам, и будете спокойно спать по ночам. А меня всю неделю не оставляло чувство тревоги, если не сказать страха. Особенно когда оставался один в маленькой комнатке. По крайней мере мне не спалось. И чтобы избавиться от него, стелил на пол солдатский бушлат, ложился, и, прикрывшись госпитальным покрывалом, предавался мечтам о доме, о невероятно далеком дембеле. Не забывая вставить в замок свернутую пружинкой тонкую проволочку. Если будут открывать, то какое-то время провозятся, пока ее сомнут – сломают. Не думаю что дверь будут взрывать или замки отстреливать. Зачем противнику лишний шум. Своим приказал глаз не смыкать, оружие держать по-боевому. А вот как они этот приказ выполнят, не знаю. Ведь старший, то есть я, сидит под замком.

      Четыре ночи прошли спокойно. Я за это время уже и спать приловчился вполглаза, и выспался конкретно. И уже мог до утра совсем глаз не смыкать. Но ночная тишина расслабляет. Госпиталь в это время вообще не функционирует. На дежурстве один врач и две медсестры. И нас девять гавриков охраны. А вот на пятую ночь ориентировка сработала. Я еще толком не успел задремать в приятных мечтаниях, когда услышал явный скрежет металла о металл. А когда звякнул наружный засов, на котором был навесной замок, я понял, ко мне гости. И между нами только внутренний замок. И у меня на все про все только пара минут, а то и еще меньше. Осторожно взвел курок пистолета. С автоматом в тесной комнатке нет маневра. Лег на правый бок, накрывшись полностью одеялом. Нападавшие сразу не поймут что это за бесформенное лежит на полу, а это секунда выигрыша. Да и я соображу кто передо мной, и что мне делать. Как бы своих не перестрелять. Хотя чушь какая. Мои-то, прежде чем сунуться, прикладом три раза в дверь стучат. И голосом определяются. Нет, это чужие. Через дверь слышу не наш говор. А почему это они так громко переговариваются? Может вся моя охрана нейтрализована? Замок хрустнул. Его внутренности просто провернули какой-то специальной приспособой. Я не дышу, палец на курке. Лежать не могу. Осторожно встал, одеяло и ватник в сторону. Теперь перед дверью чисто. А где охрана? Не хочется об этом думать. Да и не до этого. Сейчас все начнется. Чуть придерживаю дверь за ручку, пистолет в правой. Как только потянут ее, сразу же бросаюсь вперед. Жду это мгновение, и вдруг где то на втором этаже ударила длинная автоматная очередь, наверное на пол – рожка. И сразу же короткая в ответ. Резко толкаю дверь, передо мной афганец в своей бесформенной одежде. Он испугаться не успел, как получил пулю в живот. Стоявший за ним и чуть в стороне, дико взвизгнул, рванул автомат в мою сторону, но две пули почти в упор переломили и отбросили его назад. Был еще и третий, который побежал