Распятый ангел. Тина Вальен

и себя саму, неужели прозрела? Я счастлив, дождались, наконец! И телевидение не манит?

      – Там два варианта: редактор проекта, значит, прощай дом, второй ничем не отличается от моей нынешней работы, только круче – соковыжималка. Кажется, я старею. Мне страшно. Ты меня поддержи, пожалуйста.

      Глаза мужа повлажнели. Они выпили бокалы до дна.

      – Что случилось? В тебя на этот раз стреляли? – спросил он почти весело. – Иди ко мне и расскажи.

      Юле не о чём не хотелось рассказывать. Она встала, включила тихую музыку, пересела на диван и прижалась к родному плечу.

      – Прости меня ещё раз.

      – Помотала ты мне нервы. Помнишь наше возвращение из Индии? Ты пригласила сразу всех. Просил тебя не собирать такую разношёрстную компанию, журналисты и закостенелые функционеры – взрывчатая смесь. Что получилось?!

      – Весело получилось.

      – Чересчур… – они рассмеялись.

      – А помнишь, на приёме?

      Юля помнила. Тогда вышел её скандальный репортаж, была даже фотография: растрёпанный, лезущий в драку с охраной корреспондент. Её трудно было узнать, но солидный дядя из партии «левых» подозрительно уставился на неё и спросил:

      – Недавно в газете я читал статью, не вы ли там на фото?

      – Неужели она похожа? – возмутился вовремя подошедший Лёша.

      Как Юля не любила эти напыщенные приёмы, на которые она обязана была ходить с мужем! Сейчас не надо говорить об этом, и о командировках ни слова: все страхи и опасности пусть останутся позади. Её погибший кумир… Он тоже думал, что сегодня за слово не убивают…

      Убивали и за меньшее. И впереди без просвета: вторая, третья волна передела собственности, как объяснил муж, и больше цинизма в грабеже страны и её народа. Если она осталась жить, значит, её роль в борьбе за справедливость совсем мала? Она вспомнила павшую на бегах клячу из анекдота, которая перед смертью произнесла: «Ну, не шмогла!» Из её глаз вдруг брызнули слёзы. Петрович никак не ожидал такой смены настроения. Только что жена смеялась!

      – Ты можешь быть такой разной, непредсказуемой, – он гладил её волосы. – Я за тебя беспокоился всегда больше, чем за Светку. Я тебя очень люблю: ироничную, капризную, упрямую, но всегда неподдельно, по-детски непосредственную и открытую.

      Он прижал Юлю к себе ещё сильнее, словно боялся, что она вдруг ускользнёт, исчезнет.

      – Где всё-таки все?

      – Света с друзьями на даче, Нина Ивановна с Тихоном Ильичом. Все ждут нас завтра. Подружки обиделись, но поняли. Они тоже нагрянут семьями на шашлыки. – Лёша помолчал, налил бокалы: – Есть и плохие новости. Только не волнуйся: наша дочь влюбилась! Но всё под контролем.

      – Выпьем за любовь? – предложила Юля, утирая слёзы. Спасительный юмор возвращался. – Давно пора нашей девочке влюбиться!

      Совсем не проблемное дитя преподнесло сюрприз. Двадцать один год. Смешно.

      Личная жизнь дочки всегда была прозрачна. С восьмого класса в неё влюблён очень умный мальчик