Пока смерть не разлучит нас. Марина Владимировна Ефиминюк

так торопилась сбежать от бывшего жениха, что шагнула в портал, даже не притормозив на входе. Разве что успела заметить собственную непропорционально растянутую фигуру, стремительно приближавшуюся к зеркальной стене.

      – Эсса! Потеря во времени – половина светового дня, – полетело вдогонку. – Легкого пути!

      – Полдня – не седмица, – пробормотала я и мгновением позже словно провалилась под лед.

      От острого холода, коловшего тело тысячами иголок, перехватило дыхание. Руки и ноги отяжелели. Казалось, я навсегда застряну между городами, но магической силой меня вытолкнуло на другой стороне портала, в сферический зал, отличавшийся от эсхардского только цветом мрамора на стенах.

      Величественно выйти, как полагается аристократке, путешествующей за бешеные деньги, не получилось. Я выскочила, словно оголтелая, и с силой дернула саквояж, наполовину застрявший в зеркальной стене. Какой стыд! Будто впервые перемещалась с помощью магических ворот.

      Передернув плечами, с независимым видом я направилась к стражникам, проверявшим документы у вновь прибывших путешественников.

      – Приветствую, эсса, – с риорским акцентом поздоровался один из них.

      – Светлых дней, риат, – ошалелая от неудачного перехода, смешала я эсхардское приветствие с риорским обращением к мужчинам. Вытащила из кармашка саквояжа грамоту с оттиском личной магической метки и протянула блюстителю порядка.

      – С какой целью приехали в город? – уточнил он, внимательно разглядывая бумагу, словно на глаз пытался определить, настоящие ли документы.

      – К мужу, – коротко объявила я.

      – Семейная печать?

      О чем вы говорите, любезный? Какая, к диким вивернам, печать? Мне бы муженька выкопать из рудников и за шкирку затащить в храм для отмены брачной клятвы.

      Не произнося ни слова, я с усердием принялась закатывать рукав тонкого шерстяного платья. Страж с вежливым интересом следил за неожиданным раздеванием, но когда появился хвостик черной метки с одним из пяти закрытых бутонов, на лице блюстителя порядка мелькнуло странное выражение. Не задавая вопросов, он вернул мне грамоту и даже поклонился:

      – Добро пожаловать в Риар.

      – Добрых дней, – попрощалась я на эсхардский манер и направилась к выездному залу, надеясь, что не придется выходить из башни перемещений, чтобы найти извозчика.

      Традиционно в огромном зале с распахнутыми воротами, в каких с легкостью разъезжалась пара карет, дуло, как в трубе. Ледяной сквозняк срывал с головы капюшон, трепал плащ и уничтожал подобие прически, чудом сохранившейся после перемещения из Эсхарда. Пришлось вытащить последние шпильки и распустить волосы, а чтобы народ не пялился, спрятать длинный хвост под плащ.

      Извозчик нашелся сразу, но едва услышал адрес, как немедленно заломил цену:

      – Три золотых шейра.

      – Один золотой эсхардский син, – категорично заявила я.

      – Тогда четыре.

      – Ладно, –