Стихи дальнего края. Хэ Цзяньмин

по возвращении из Нинся в родную провинцию.

      Я беседовал с Линь Юэчань у нее дома. Когда речь зашла об этом эпизоде, кресло под ней начало стучать по полу, а речь прерывалась заиканием с такой частотой, что было больно слушать. Поэтому фрагмент с ее описанием местной необычайной бедности я приведу полностью:

      «Я вошла в яодун одной из бедных семей, темный, с осыпающимися сводами, и стала заглядывать в котелки, чтобы понять, чем они питаются, есть ли у них продовольственные запасы… Но большинство котелков оказались пусты, лишь кое-где попадались две-три перемерзших картофелины. Я осмотрелась, надеясь обнаружить продовольственные запасы где-нибудь в углу, но ничего не увидела. Все, что у них было, – это небольшая куча картофелин, и это был весь рацион семьи из четырех-пяти человек. Яодун освещается одной-единственной масляной лампой с ничтожно маленьким фитилем, ее света не хватало даже чтобы разглядеть лица всех, кто был внутри. Во многих семьях дети и даже взрослые девушки вынуждены установить график выхода из дома, потому что в семье один комплект одежды на всех – пожертвованная армией военная форма, которую все носят по очереди…»

      Линь Юэчань увидела воду, хранящуюся у них в погребах, – желтоватую, кишащую опарышами и личинками мух… Увидела и печально известные углубления, продолбленные в поверхности кана[36] и служащие пиалами для еды у некоторых семей.

      «Однажды я остановилась на ночь в небольшой гостинице в уезде. Спозаранку меня разбудил какой-то шум с улицы. Я выглянула в окно и увидела выстроившихся в длинную шеренгу крестьян, торгующих картошкой. Тогда уже наступили холода, но на многих была тонкая одежда, а плечи прикрыты холщовыми мешками. От этого зрелища я расплакалась…»

      Линь Юэчань поделилась со мной воспоминаниями о картинах, вызвавших у нее слезы в ходе поездки в Нинся. Доброта и сочувствие, теплые чувства к жителям Нинся побудили ее по завершении инспекционной поездки и возвращении в Фучжоу немедленно обратиться к Си Цзиньпину и другим руководителям со специальным докладом. В дальнейшем, в ходе рассмотрения провинциальной администрацией и парткомом плана работы по ликвидации бедности в Нинся, она регулярно озвучивала свои идеи и предложения, и ее не смущали комментарии недоброжелателей: «С утра до ночи от вас слышно только о том, как страдает Нинся, а то, что у нас в Фуцзяни полно своих проблем, вас не волнует!» Она бескомпромиссно парировала: «И что? А проблемы в Нинся на наши проблемы не влияют? Надолго ли хватит экономического взлета в Фуцзяни и других восточных провинциях, если не обеспечить западным провинциям и национальным меньшинствам процветания и богатства?»

      – В большинстве случаев последнее слово оставалось за мной. Всем были ясны мои намерения и мои доводы, наша работа и дельные предложения находили у всех поддержку, – радостно рассказывала Линь Юэчань.

      Однажды после возвращения из Нинся губернатор Фуцзяни Хэ Гоцян встретился с ней и довольно похлопал по плечу:

      – Линь

36

Кан – традиционная кирпичная или глиняная печь для обогрева жилья и приготовления пищи.