Рыцарь Шестопер. Фёдор Соколовский

еще и прокомментировал:

      – Тогда Шестопер-то и прославился, показав себя великим поглотителем самого крепкого вина.

      – Настоящий герой! Беспримерный! – вставил свои пять копеек все тот же Коннеш Найт. – Ура!

      Его клич никто не поддержал, да и маршал глянул на него, словно на клопа.

      – Тем не менее сегодня он и в бою выжил, и с заговоренными справился, будучи голым, и черного власнеча уничтожил. Значит, не только на пирах силен, а и в брани ратной достоин славы! – Ироничную улыбку Молнара он не заметил. Зато стал распоряжаться, посчитав свое присутствие здесь необязательным: – Ладно, вы тут и сами справитесь, как вижу. Соберите выживших кметов, наверняка сидят до сих пор в погребах. Пусть займутся сложением костров для павших. Ворогов – просто закопают за околицей. А чтобы не самим обысками заниматься, оставлю человек десять челяди своей. Пусть помогают… Эй! Вот ты, ты…

      Повернувшись к своей свите, он стал раздавать конкретным лицам указания, сводящиеся к одному: исполнять все приказания баннерета. Судя по недовольным физиономиям, никто не горел желанием оставаться в веси. Все равно пикнуть не посмели, подневольные людишки – это не рыцари, против кормильца не попрешь.

      Да и сам маршал, потеряв всякий интерес к этому месту, быстро умчался со своими гриднями и кучкой сопровождающих. Видимо, с теми самыми чашниками, о которых обмолвился, что много жрут.

      «Знать бы еще суть доброй четверти непонятных слов, – сокрушался Райкалин, жестами показывая своим оруженосцам, чтобы шли на поиски утерянного оружия, лат и всего остального. – Только и приходится догадываться по смыслу… Но вот про чашников так и не понял, что у них за должности такие?»

      Его подчиненные поняли жесты несколько иначе, что в итоге оказалось к лучшему. Они целенаправленно двинулись к одному из уцелевших домов, рассуждая на ходу:

      – Конечно, наши вещи и оружие так и остались в горнице. Вроде тати никак не успевали разграбить всю весь.

      – Разве что некоторые неохочие до зрелищ…

      – А вот что было бы, нарвись они сами на власнеча?

      – То же самое: смерть. Только пали бы не под ударами мечей из чистого железа, а от синих молний, прожаренными как свиньи.

      – Может, и так… Потому-то рыцарям и запрещено в незнакомые дома вваливаться.

      Переходя улицу, удалось рассмотреть площадь с кучами трупов. Василий ткнул в ту сторону пальцем, вопросительно гыкнул и указал на меч в руках крепыша. Тот опять неверно его понял:

      – Нет! Я ни у кого из татей не видел нашей брони, словно специально присматривался. Точно не успели! Хвала Ма… – И словно воздухом поперхнулся, оборвав речь на полуслове. Еще и встал как вкопанный, как-то совсем неумело поднимая здоровенный меч для отражения атаки.

      Потому что прямо на них неслись четверо воинов в несовместимых между собой, разных по комплектности доспехах. Видимо, облачались в спешке и в сумерках, а выйдя