Рыцарь Шестопер. Фёдор Соколовский

обитателей веси, припекло по-настоящему: «Ужас! Что они творят? Неужели все это всерьез и на самом деле?! Комиссара им в миномет! И ребятки мои, вижу, побледнели… Неужели их тоже маршал имеет право сейчас казнить? Хм! А там и до меня очередь дойдет? Надо что-то делать… Жаль, не знаю, как я выгляжу и сколько мне хоть примерно лет. Но вроде не совсем сопляк, как эти…»

      Его подчиненные в самом деле смотрелись жалко – одеться толком не успели, повязки на их ранах пропитались кровью… И по всему чувствовалось, что ласкового отеческого тона человека в красном плаще они боятся больше его громоподобного рева. Скорей непроизвольно, они во время казни сделали по парочке шажков назад, пытаясь спрятаться за спину своего рыцаря. Стало враз понятно: если их начнут прессовать – они сразу же постараются свалить всю вину на Шестопера. А тот, похоже, трус… был.

      Скорей всего и умер – духовно и морально – на столбе, как только его начали колоть копьем. Иных живых свидетелей этого позора не осталось, но и избавиться от этих двух оставшихся будет глупостью. Кто тогда расскажет Василию, что вокруг творится? Кто растолкует новые понятия и объяснит, кто такие власнечи? Еще и арапы. И самое главное, они действительно сильно зависят от своего рыцаря. А значит, с готовностью развеют его дремучую тупость и заполнят странную неосведомленность в происходящем.

      То есть в любом случае парней надо оградить от наездов местного Торквемады.

      Вот Райкалин и стал действовать: вручил более плотному оруженосцу топор, худощавому – меч. И стал отходить в сторону, на край строя, прошепелявив:

      – За мной!

      Маршал в это время давал пояснение своим действиям баннерету:

      – Все равно они заговоренные были, на любую подлость и измену способные… – И тут увидел отступающую в тылы троицу. Теперь его тон стал возмущенным: – Шестопер! А ты куда?!

      Дискутировать с ним не хотелось, да и незнание законов могло только помешать. Поэтому пришлось воспользоваться подсказкой по поводу пострадавшего языка. Раскрыв рот и показав провал на месте зубов, Василий обреченно махнул рукой.

      – А-а, гы-гы… – Какой, мол, разговор?

      И уже пальцами показал: иду, мол, искать свои доспехи. И ребят надо одеть во что-то приличное.

      Это было понято, а вот отказ поведать о самом главном вызвал дополнительные возражения:

      – Стоять! Ты ведь так и не рассказал, что внутри дома. Кто там? Колдун?

      Райкалин с готовностью кивнул.

      – В самом деле арап?

      – Ага! Ага! – Это слово выговаривалось легче всего.

      – И как ты с ним совладал?

      Пальцем – на топор. Ребром ладони на второго гридня, показывая, как после удара тело разваливается на две половинки.

      – Да ну?! – В тоне маршала прорезалось явное недоверие. – Так просто взял и разрубил?

      Кивок.

      – И что с ним теперь?

      Новые жесты в сторону головешек соседнего