Неопознанная. Ками Гарсия

Лукас показал на медную табличку у входа.

      ТОПСФИЛДСКИЙ МУЗЕЙ ВОЙНЫ ЗА НЕЗАВИСИМОСТЬ,

      ТАКСИДЕРМИИ И ПАТРИОТИЗМА

      ЧАСЫ РАБОТЫ: С 11 ДО 16

      ВТОРНИК, ЧЕТВЕРГ И ПЕРВАЯ СУББОТА КАЖДОГО МЕСЯЦА

      «ДОМ САМОГО БОЛЬШОГО В МИРЕ КОЛПАЧКА ОТ БУТЫЛКИ»

      – Что это за музей, который работает всего два дня в неделю? – удивилась Алара.

      Лукас постучал по оконному стеклу:

      – Вот такой, битком набитый воинственной таксидермией.

      Прист скрутил проволочки и сунул отмычку в замок. Элль болталась за его спиной, прикрывая от посторонних взглядов.

      – Когда мы уничтожим демона и спасем мир, возьму несколько уроков, – пообещала она. – А то я вечно не могу открыть собственный замок.

      – Готово! – Прист распахнул дверь перед стоящей рядом Аларой. – Алара, вперед!

      Но она вскинула палец, держа возле уха телефон.

      Элль схватила меня за рукав куртки:

      – Пошли! Она опять заболталась.

      – С кем это она?

      Я не видела, чтобы Алара звонила кому-нибудь, кроме родителей.

      – Понятия не имею. Но она постоянно кому-то звонит.

      Внутри музей выглядел как нечто среднее между захламленной гостиной восьмидесятилетней старушки и выставкой музея естественной истории. Стеклянные витрины заполнили экспонатами времен Войны за независимость, а между витринами стояли старинные шкафы с застекленными дверцами, и в них красовалось все подряд: от карманных часов и наперстков до рожков для обуви и фарфоровых масленок.

      Коллекция чучел, похоже, была единственной, что не спрятали за стекло. Олень, принаряженный в свадебное платье, стоял на задних ногах за кукольным домиком Викторианской эпохи. В крошечных комнатах застыли в классических фехтовальных позициях бурундуки с маленькими шпагами в лапах.

      Элль шарахнулась от белки, сидевшей верхом на оседланной гремучей змее.

      – Это никуда не годится!

      Прист ткнул пальцем в странные чучела:

      – Некоторым людям время девать некуда.

      Алара наконец договорила и подошла к нам, по пути чуть не наткнувшись на двух белых мышей с рогами как у единорога и бобра в золоченой короне.

      – Опять болтала с сестричкой? – поинтересовался Джаред.

      – Когда мои разговоры станут твоим делом, я тебе обо всем доложу, – огрызнулась Алара.

      – И где гигантская пробка? – Элль не слишком тактично сменила тему разговора.

      – Здесь! – крикнул Лукас из соседней комнаты.

      Бутылочный колпачок ограждали четыре каната.

      Элль разочарованно вздохнула:

      – Я думала, он больше.

      Лукас постучал по красному металлу:

      – Да он размером со здоровенное колесо от грузовика! А ты чего ожидала?

      Элль порылась в сумочке и достала пластиковую фотокамеру.

      Алара собралась было что-то сказать, но Элль взмахнула в воздухе фотоаппаратом:

      – Он одноразовый. Не желаю снова слышать это ваше: «Телефоном можно пользоваться только для звонков маме!» – Она протянула мне камеру