Чистое небо. Павел Николаевич Волченко

С каких таких щей! Место же козырное, где еще такое найдем? – остальные согласно замычали, закивали головами.

      Геннадий уселся поудобнее, упер руки в коленки и командным голосом начал:

      – Значит так! Сегодня, пока вы тут дела свои делали… – кто-то возмущенно кашлянул, дела то не свои – на всю общину же старались: крыс ловили, дрова собирали, что полезного в развалинах искали. Геннадий строго оглянулся и, будто ничего не заметив, продолжил. – Значит пока вы тут, я на край ходил – к дороге.

      – И че?

      – Не чекай. На дороге, значит, собаку встретил.

      – Может она блудная? Чего ты думаешь, что со стаей? – не удержался Толька.

      – Я на нее кирпичом замахнулся, она отскочила и завыла, а оттуда, ну с перевала, ответили – долго так и голосов дохренища. Вот тебе и вся наука, что шавка не блудная.

      – Да-а-а… – протянул Толька. – Дела…

      Мужики вокруг костра зашептались.

      – А чего только сейчас сказал? – больше из обиды спросил Толька. – Ни подготовиться тебе, ни собраться.

      – Я бы и сказал, только ж вы народ дурной, и бабье ваше с головой не дружит. Ор бы подняли, кипиш на всю ночь, а потом с утра, нихрена не спамши, в дорогу – зачем?

      Мужики согласно закивали, кто-то громко зевнул, Геннадий тут же вставил:

      – И то верно, спать бы надо.

      Народ стал располагаться: жались поближе к огню, накрывались истрепанным засаленным тряпьем.

      – А куда пойдем-то? – не унимался словоохотливый Толька.

      – На север пойдем – там фонит поменьше. – и уже сквозь зевоту добавил. – Спи давай.

      Все, кроме смотрящего за костром, уснули. Я незаметно достал из под широкого пояса маленький, с ладошку всего, сборник стихов, зашуршал страницами.

      Я не видал Афганистан,

      Не слышал вой снаряда рядом,