Седьмая тамга. Константин Иванович Кизявка

быть! Ты ничего не путаешь?

      Целый час Миша Покровский пытался донести двум безнадёжным «студентам», пришедшим к нему за знаниями, основы относительности движения и разницу между геоцентрической системой Птолемея и гелиоцентрической системой Коперника.

      И только тогда, когда в спортзале напротив погас свет, Костя сказал:

      – Спасибо тебе, Миша! Я теперь знаю, что мир устроен совершенно не так, как мне кажется.

      – А мне кажется, я ничего нового не увидел, – заявил Ласло.

      Эти слова озадачили Покровского, и он долго после того, как гости ушли, думал, как это Миронов мог что-то увидеть, если ему ничего не показывали, а только рассказывали. В итоге, Михаил решил, что виной такому парадоксу венгерское происхождение одноклассника. Вероятно, в Венгрии понятия «видеть» и «слышать» соотносятся иначе, чем в России. Это Покровского успокоило, и он лёг спать с чувством выполненного долга перед одноклассниками, физикой и Отечеством.

      Батайск погрузился в ночь, оказавшуюся не такой уж тёмной, как фантазировал себе Ласло. Всё-таки освещение тут присутствовало. Не такое яркое, как в Москве, но всё же.

      Друзья возвращались тем же маршрутом, и голоса их были полны разочарования.

      – Ты понял? – Костя махнул в сторону оставшегося позади спортзала. – Обычный рукопашный бой. Ничего супергеройского. Ни телекинеза тебе, ни левитации.

      Ласло кивнул.

      – А может, правда, – задумчиво сказал он, – Таракан рубанул меня кулаком и от этого я увидел всякую ерунду? Сотрясение.

      – Ну, знаешь, если бы меня не было там, может, и да, но как говорили в одном фильме: «Двум нормальным людям почудиться одно и то же никак не может». Галлюцинации – это не кооператив, галлюцинации – это соло.

      – Так то нормальным.

      – Ну, тут да. Не поспоришь.

      Они расстались возле школы – Костя пошел по Октябрьской, а Ласло дальше, по Орджоникидзе.

      Папа долго расспрашивал про тренировку, всё время вставляя, что в детстве он занимался здесь в Батайске у какого-то Алхана Гаджиевича, лучшего в мире тренера по самбо.

      – Две тысячи! – наконец сказал он, протягивая деньги. – В понедельник отдашь тренеру. А представляешь, если он окажется таким же толковым, как Алхан Гаджиевич! Тогда, брат, и пять тысяч в месяц не жалко!

      Ласло решил не говорить, что передумал, чтоб не расстраивать отца. Поэтому взял деньги, сказал спасибо и пошёл спать.

      8

      Суббота – день особенный. Это в понедельник до воскресенья шесть дней, а в субботу – вот он, выходной, уже вечером начнётся. В таком ракурсе всякие трудности и даже учёба кажутся незначительными.

      Ласло зашел в класс технологии просто в великолепном, по сравнению со вчерашним, настроении. Кости ещё не было. Девочек тоже не было, наверное, у них технология в другом классе. Пацаны, сбившись в кучки, строили планы на день.

      Миша Покровский увидел Ласло и сказал:

      – Привет! Готов к физике?

      – Конечно, – кивнул Ласло, – с таким тренером!

      Миша