Раскат Грома. Стел Джест

так, размахивая мечом войну не выиграть,– проведя языком по верхним зубам, Милас сполоснул в воде рубаху, выкрутил её и надел на голое тело,– Вы машете мечами, делая размашистые, но бесполезные удары. Бой должен быть как танец: напал, отступил, выкрутился, отбил и напал. Все движения должны быть чётко продуманы, но за очень короткое время.

      –Непонятно,– прошептал рыцарь. Потянувшись, он подошёл к окну, в котором отсутствовало стекло.

      –Сиджу же поняли,– пояснил синеец. Пройдя по полупустой комнате до своей кровати, он подобрал лежащий на ней кожаный жилет и натягивая его на себя, повернулся к серифасцу,– Вы скучный народ. Занимаетесь своими делами, но развлечений у вас нет, их заменяют дела. У вас нет ни художников, ни писателей. Не удивительно, что вы так мало живёте. Единственное развлечение вам доставляет хмель, хотя она вас и губит. Взгляни на симелханцев: у них есть всё не потому что есть за что всё это сделать, а потому, что они более собраны, воспитаны и умеют развлекаться не очерняя своё здоровье. Вот поэтому вы выбираете или такую работу, которая вам не оставляет времени, или напиваетесь до потери пульса, или воюете.

      –Я рыцарь и война моё призвание,– гордо ответил Фондс, поправив висевший на поясе меч. Создавалось такое впечатление, что он услышал только последнюю фразу, не больше.

      –А я воин, но совсем не хочу убивать!

      –Тогда чего ты воин? Был бы кем-нибудь другим, например, крестьянином.

      –Я воин лишь для того, чтобы другие могли жить спокойно, в мире и согласии,– ответил Милас. Подняв с кровати ножны с мечом, он повесил их за своими плечами.

      –Говоришь как те симелханцы. Этот странный народ появился одни Боги знают откуда, разгромили олезийцев и сейчас процветают! И они утверждают, что настроены мирно. Но можно ли им доверять, особенно когда они непобедимы? О всемогущие, да они сродни самим Богам!

      –Они просто знают жизни цену и очень её берегут,– ответил Милас так ничего и не подозревающему рыцарю,– Научись и ты её ценить и многого добьёшься.

      –Я и так добился,– рыцарь был одержим своей точкой зрения, хотя это и не удивлено: он родился и вырос в стране, где свои законы и принципы, своё отношение к жизни, заключённое только на сегодняшним дне. О будущем он даже и не задумывался.

      –Возможно,– согласился синеец, подойдя к окну и встав рядом с другом,– Но ты если и задумываешься, то только о близком будущем.

      –До самой своей смерти.

      –Верно, а дальше?

      –Что дальше? – Фондс в недоумении взглянул на друга.

      –Дальше вечность,– ответил воин, медленно отходя от окна,– И от того, как ты прожил жизнь, зависит то, каким у тебя будет эта вечность. Не делай глупостей и цени людскую жизнь. Смотри, может и вы станете такими, как симелханцы.

      Сказав это, Милас вышел за дверь. Что бы с ним здесь не происходило, он всё-таки не забыл о своей миссии. Но сейчас было только утро и лишь глупец вторгнется во дворец днём. Хотя ночью количество стражников не уменьшится, скорее уж наоборот. Но в скрытом убийстве главным союзником всегда