Моя прекрасная фея. Наталья Сапункова

карандаш и что-то быстро написал, вырвал лист и отдал маме Рика. – «Приют короля», запомнили?

      Та только кивала. С того момента, как они с Минд увидели друг друга, она не произнесла ни слова.

      – Нам пора, дорогая. До вечера, добрые господа, – он приобнял Минд за талию и увлёк к выходу.

      Минд затылком чувствовала взгляды мамы, отчима и прислуги, которая попадалась по пути.

      На улице Артур предложил:

      – Пройдёмся пешком до гостиницы? Тебе надо подышать. Кстати, поздравляю, любовь моя. Искренне рад.

      – Чему ты рад? – не поняла Минд.

      – Я уважаю твои чувства к покойному мужу. Ты любила его. Узнать, что у любимого человека остался сын, который к тому же единственный – счастливая новость.

      Сначала Минд потеряла дар речи, потом удивлённо уточнила:

      – Ты шутишь надо мной?

      – Нет. Но я смотрю на это с точки зрения мукарранца, – чуть помедлив, пояснил Артур. – Для мукарранца умереть, не оставив сына – это печаль. Мукарранка на твоём месте порадовалась бы, поздравила бы родителей покойного мужа и собрала бы пир для соседей. И вознесла бы благодарность и Пламени, и Великой Матери. Ты ведь любила мужа?

      Минд сгоряча хотела выдернуть руку, лежавшую теперь на локте Артура, но тот не позволил, прижав другой рукой. Сказал, с мягкой улыбкой на неё посмотрев:

      – Всё хорошо, любовь моя.

      И почему ему столь легко называть её так? Как будто эти слова ничего не значат. Это тоже характерная черта мукарранцев?

      В словах Артура был резон, но до подобного восприятия мира Минд была далека. Да, она любила мужа. И да, именно поэтому она страдала от его обмана. От обиды? И от обиды тоже.

      Радоваться?..

      Она была рада, что смогла спасти ребенка от чего-то ужасного. И вообще, мальчик ей понравился. И лучше бы ей никогда не узнать, что он сын Сайрена.

      – Хороший мальчишка, – сказал Артур, словно вторя её мыслям. – Мне он понравился. И его мать, не сердись, тоже производит неплохое впечатление. Мы им поможем. И я поручу разузнать про них побольше, что там и как.

      – Артур! Ты здесь при чём? – удивилась Минд. – Это дела… мои, понимаешь?

      – Я при всём, потому что ты моя законная жена. Так, дорогая? И я иногда просто помогаю людям. Твой отец так не делал?

      Минд промолчала. Отец занимался какой-то благотворительностью, которую, как она смутно помнила, не слишком одобряла мама.

      – Как прошла твоя встреча с близкими, позволь спросить? – продолжал интересоваться Артур. – Если не учитывать появление эссы Калли?

      – Неплохо, – пожала плечами Минд. – Я встретила сначала сестру, потом маму, без отчима. Мама пообещала уговорить отчима, чтобы я жила с ними.

      – Какая добронравная и почтительная женщина твоя мать, – теперь в голосе Артура, до того звучавшем мягко и душевно, скользнула ирония. – Во всём слушается мужа, хотя именно она является хозяйкой всего. Ей принадлежат дом, деньги, прочая недвижимость, а твоему отчиму – только его жалование.

      – И на что ты намекаешь? – насторожилась Минд.

      – Если