Морской спецназ. Звезда героя. Сергей Малинин

ошеломленный Кукушкин. – ›-мое, две точки сверху! Признавайся, Одинец, где тебе это сфабриковали?

      Одинцову стоило немалых трудов доказать, что он действительно купил соус с людоедским рецептом в киоске, не имея в виду ничего предосудительного. Причем у него сложилось вполне определенное мнение, что поверили ему не потому, что он был так уж убедителен, а единственно потому, что ни Кук, ни Машка не считали его способным на такой технически сложный розыгрыш. К тому же он и впрямь не мог заранее знать, что на новом месте службы столкнется с капитаном Куком, а посему после продолжительных, то и дело прерываемых хохотом дебатов на его счет все-таки было записано честно заработанное очко.

      Засим, оставив вооруженного продукцией белорусских кулинаров Кукушкина наедине с начавшими испускать умопомрачительный аромат шашлыками, они прогулялись к обрыву, под которым плескались волны Новороссийской бухты. Над обрывом с пронзительными криками кружили чайки, ветер трепал и ерошил кустики сухой травы, укоренившейся в трещинах каменной скалы. Внизу, волоча за собой пенные усы, шел в порт со стороны внешнего рейда быстроходный моторный катер. На корме трепетал, вытянувшись в доску, военно-морской флаг, и даже сверху было видно, как сверкают на фоне черных кителей шитые золотом погоны. Позади них высилась недостроенная, но притом давно обжитая дача кавторанга Машкова; между ними и дачей расположилось похожее на скворечник дощатое строение с односкатной крышей. Данное сооружение было обращено дверью к бухте: Машка по максимуму использовал преимущества своего бесплодного, да к тому же находящегося под угрозой обрушения участка, поставив даже сортир таким образом, чтобы, сидя в нем, при желании можно было вдоволь насладиться морским пейзажем.

      Пейзаж и впрямь был хоть куда. Практически из любой точки на дачном участке кавторанга были видны и море, и скалы, о подножия которых разбивался пенистый прибой, и дальний каменный мыс с белой башенкой маяка. Крутая каменистая тропка, которую так и подмывало назвать козьей, петляя, сбегала по отвесному обрыву к крошечному галечному пляжу.

      Порывшись в кармане потрепанных, вылинявших добела джинсов, Машков выудил оттуда пачку сигарет и протянул ее Одинцову. Тот отрицательно покачал головой:

      курил он нечасто, перерывы между двумя сигаретами у него составляли от получаса до нескольких месяцев – еще одно качество, которому завидовали все, кто был знаком с капитаном третьего ранга Одинцовым. Тогда Машков закурил сам.

      – Вон там примерно, – сказал он, указывая дымящимся кончиком сигареты на раскинувшуюся внизу бухту. – Видишь, где вода посветлее? Там отмель, глубина – метров десять—двенадцать. На краю отмели лежит буксир – старый, еще с войны. Мы его в прошлом году нашли, отметили на карте. Хорошее место молодняк натаскивать – и не глубоко, и не мелко, и видимость неплохая, и вообще, как говорится, все угодья. Вот там старшину и пришили.

      – Я вижу, тебе эта история не дает покоя, – заметил Одинцов.

      – Поставь себя на мое место, – пожал загорелыми плечами кавторанг. – Я уж не говорю о шишках,