Уральскому добровольческому танковому корпусу посвящяется. Сергей Аркадьевич Паньков

что он сразу рухнет в прах,

      Когда его солдат немецкий

      Штыком или прикладом ткнёт,

      Иль сапогом тяжёлым пнёт.

      Вотще, ефрейтор бесноватый!

      Когда б историю ты знал,

      Австрийский выскочка проклятый,

      Завету Бисмарка внимал,

      Да не страдал бы амнезией,

      О том, что воевать с Россией,

      Никак Германии нельзя,-

      Другая, верно бы, стезя

      Тебя ждала. Но ты, не внемля,

      Всем вразумительным словам,

      И, на беду себе и нам,

      На нашу вскоре вторгся землю.

      Что ж! Всяк истории урок-

      Как правило, увы,– невпрок.

      Увы, в то время роковое,

      Россия,– в те года- "Союз",-

      Братоубийственной войною,

      И, я сказать не побоюсь,-

      Самоубийственною даже,

      Великая Держава наша,-

      Хоть сохранить себя смогла,-

      Весьма ослаблена была.

      Наследие разрухи страшной

      Стремились мы преодолеть,

      Отстроить заново суметь,

      Не проиграть; во дне вчерашнем

      Стране фатально не застрять

      И безнадёжно не отстать.

      Страна все напрягала силы,

      Саженным шагом шла вперёд;

      Но, времени нам не хватило

      И в сорок первый, адский год,

      Ещё мы не были готовы

      К войне Второй всемирной новой;

      И враг, конечно, это знал

      И времени он нам не дал,

      Чтоб встали на ноги, окрепли;

      И вот, в тот, самый длинный день,

      Люфтваффе смертоносной тень

      Легла уже на нашу землю…

      Войны иной явилась новь:

      Броня, моторы, бомбы, кровь…

      Теперь была война моторов,

      Манёвра,– новая война.

      Мы в этом убедились скоро,-

      Когда, незваная, она,

      И смертоносная, грозою,

      На нас обрушилась; косою

      Своей теперь гуляла смерть…

      Германцу удалось суметь,

      Удар нам нанеся нежданный,

      В воинственный войдя кураж,

      Потенциал военный наш

      Побить, и не на поле бранном:

      Без объявления войны,

      Люфтваффе, с неба вышины,

      Уже объекты поражало,

      Когда Германии посол,

      Хоть тем и был смущён немало,

      В кремлёвский кабинет вошёл.

      Дрожащим голосом, несмело,

      И как-то даже неумело,

      Граф Молотову зачитал

      Тот меморандум, что прислал

      Их фюрер, сумасшедший малость.

      В нём слова не было "война",

      Но что в том проку, коль она

      Вовсю в то время полыхала?

      Пришла огромная беда:

      "-Война?"

      "-По-видимому, -да."

      Он, Шуленбург, был против этой

      Безумной, пагубной войны

      С великою "Страной Советов";

      Но ведь послы принуждены

      Исполнить приказанье свыше,

      От гитлеровской власти высшей.

      И, забегая чуть вперёд,

      Скажу: он в заговор войдёт,

      И, наряду с другими, позже,

      Он против