Елизаров ковчег (сборник). Ирина Муравьева

мне его адрес, – сказала она

      – Ты знаешь его адрес, – ответил он. – Тот же самый адрес, Роза.

      – Ничего не понимаю, – прошептала она, – как же так? Здесь, в Москве? А как же квартира в Тбилиси? У Верико же там квартира. Они там прописаны…

      – Сейчас всо па-а-аменялось, Роза, – пробормотал он, – они перебрались сюда. Иди, говори с ними. Может быть, Темури захочет простить тебя. Темури добрей, чем я, Роза. Но ты все-таки сними очки.

      – Не могу, – сказала она и повернулась, чтобы уйти.

      – Куда ты дела свое лицо? – крикнул он вслед. – Ты сейчас некрасивая на свою внешность. Страшная ты, Роза.

      Сугроба нет, потому что лето. Зимой здесь всегда появляется черный от выхлопных газов сугроб.

      Лифт, как всегда, не работал. Ну и прекрасно, так даже лучше, потому что ей никогда не нравились лифты. В Нью-Йорке с этим приходилось тяжело. Не идти же пешком на двадцать третий этаж, например. Она вообще боялась закрытого пространства. Олег Васильевич однажды сказал ей, что и к смерти она относится с таким ужасом потому, что представляет себе только одно: как ее заколотят в ящик.

      Примечания

      1

      Вы говорите по-английски? Едем в город? (англ.)