Костры Фламандии. Богдан Сушинский

следовали двое неизвестных ей людей, один из которых, очевидно, должен быть французом. Так оно и есть: вон тот, в широкополой шляпе, с пером. Ну а замыкал шествие всегда отпугивавший своей молчаливой угрюмостью сотник Хозар.

      – Кланяюсь вам, досточтимые графини. У нас был трудный путь. Но случилось так, что дорога сама привела сюда. Если позволите, переночуем у вас, переждем ураган.

      – Это вы, князь? Конечно же, вы! Вижу вас, вижу!

      В этом «вижу вас, вижу!» не было бы ничего особенного, если бы его не произносила совершенно слепая женщина. Но ведь она и в самом деле – «видела»! Причем даже много того, чего не способны были видеть многие зрячие.

      – Я, госпожа Ольгица, я! Видно, так было угодно Всевышнему, чтобы мы снова свиделись с вами.

      – Ох, и долго же вы добирались сюда, Одар-Гяур. Измучилась я вся, ожидая. Вижу, что вы по-прежнему молоды и статны. Но, по-моему, заметно возмужали. Ну да, конечно же, возмужали.

      Даже теперь, сильно ослабевший, голос Ольгицы все же оставался твердым и властным.

      – Вы? Измучились, ожидая меня? – не понял Гяур и пристально посмотрел на Власту, пытаясь заставить ее объяснить, что скрывается за словами слепой всевидящей.

      Однако девушка восприняла его взгляд так же безучастно, как и слова Ольгицы, тайный смысл которых, несомненно, был ею понят. Она сидела, отрешенно глядя прямо перед собой, на ступеньку крыльца, и могло показаться, что появление здесь Гяура, да и вообще всех этих незваных гостей, абсолютно никакого впечатления на нее не производит. Она даже не поднялась, чтобы, как водится, поздороваться с ними. И уж, конечно, не стоило даже помышлять о том, чтобы поскорее пригласить их в дом.

      – Измучилась, князь, – устало ответила Ольгица. – Бог тому свидетель.

      – Но почему вы ожидали нас? То есть меня? – Гяур почувствовал, что от волнения горло ему перехватило, словно в нем застрял какой-то жгучий, все насквозь прожигающий комок.

      – Хотелось убедиться, что Власта действительно дождется вас. Очень хотелось убедиться в этом. А тут вот случилось так, что ждать мне больше некогда. Оставался всего день. Только один день. Хорошо еще, что высшие силы сжалились надо мной: ливнем взбунтовали реку, чтобы та снесла мост, по которому вы должны были проехать… мимо. Опять же, мимо…

      – Но как вы могли узнать, что мы направляемся в эти края? И что вместе со мной в карете француз? Ваш эконом утверждает, что в последние дни вы никого, никаких гостей, не принимали. Кто же мог известить? Мне, поверьте, очень важно знать это.

      – Я-то, князь, думала, что уж кто-кто, а вы не станете задавать подобные вопросы ни Власте, ни, тем более, мне, – вдруг заметно слабеющим голосом ответила Ольгица. – Жаль, что с вами нет того жилистого полковника.

      – Жилистого полковника? – стянул брови к переносице Одар.

      – Я понимаю, у него сейчас много дел, и, прежде всего, нужно собирать войско.

      – Ах, вы имеете в виду полковника Сирко… А ведь знаете, кое-что из того, что вы ему предрекали, уже сбылось, – оживился