Костры Фламандии. Богдан Сушинский

еще ближе. Однако вплотную приблизиться к карете не решился, опасаясь вызвать своим появлением еще больший гнев странников.

      – Мы здесь проездом. Везу важных господ из самой Варшавы, – ответил кучер.

      – Ты-то сам кто такой? Что нужно? – в свою очередь пророкотал Хозар, высовываясь из кареты с пистолетом в руке.

      – Нет ли среди вас князя Одара-Гяура, господа?

      – Он здесь, святые судного дня! – изумился Хозар. – Но откуда вам знать о нем? От кого прослышали о его приезде в эти края?

      Тем временем открылась вторая дверца кареты.

      – Вот именно, откуда вам известно мое имя, гнев Перуна? – по пояс высунулся полковник.

      – Так это вы и есть тот самый князь Гяур?!

      – Ты еще смеешь сомневаться в этом?

      – Не сомневаться, радоваться! Наконец-то вы прибыли, светлейший князь! – сорвал с головы высокую овечью шапку всадник. – Уже второй день пани Ольбрыхская посылает меня дежурить на дороге, чтобы встретить вас. Так я уже не только сюда, но и за несколько верст отсюда, к соседнему мосту, выезжал: вдруг проедете мимо Ратоборово. Вы уж извините, но приходилось останавливать каждую карету, каждый экипаж.

      – Постой-постой, о чем ты там бубнишь? – нахмурился Гяур. – Ты говоришь: «пани Ольбрыхская»?

      – Графиня Ольбрыхская, прошу пана, графиня.

      – То есть речь идет об Ольгице Ольбрыхской, слепой пророчице?

      – О слепой, силы небесные, о слепой!

      – Значит, Ратоборово – ее имение?

      – Причем Богом данное, ясновельможный пан. Я – всего лишь эконом графини. Вуек моя фамилия.

      – Гнев Перуна! Все-таки меня занесло сюда. Сначала мы заблудились и, вместо того чтобы ехать на Ясинов, подались к Подскальному. Потом вдруг вздыбилась река и снесла мост, заставив нас ехать сюда, проделывая еще больший крюк.

      – А что вы удивляетесь? – подъехал чуть поближе эконом и, слегка наклоняясь к князю, словно кто-то мог подслушать их, перекрестился: – С появлением Ольгицы здесь вообще много всякой чертовщины стало твориться.

      – В имении?

      – И в селе. Везде, – набожно, не скрывая страха, осенил себя широким крестом Вуек. – С тех пор как появилась старая графиня Ольбрыхская, здесь иногда такое происходит, словно все ведьмы Польши на шабаш слетаются – да простит меня Господь за неугодные ему слова. А вот молодая пани Ольбрыхская…

      – Власта?! Ты имеешь в виду Власту? – просветлело лицо Гяура.

      – Ее, милостивейший князь.

      – Она тоже здесь?!

      – И будет очень рада видеть вас в своем имении.

      – Власта – «в своем имении»? – пророкотал Хозар. – Мир действительно сошел с ума! Нищенка Власта ждет нас в своем имении!

      – Нищенка?! – изумился Вуек. – Побойтесь Бога, господин вы наш великодушный! Какая же она нищенка? Она – графиня.

      – Вот так, сотник Хозар, привыкай, что теперь она – графиня, – заключил князь. – Ну что, господа? – оглянулся он на своих спутников. – Думаю,