«Спартак» – наше всё. Откровения кумира красно-белых. Алексей Зинин

мне удалось у Федора Федоровича позаимствовать, – игру «со своей скоростью». Вот он бежит, потом раз – прибавит, потом еще прибавит, потом резко притормозит. Сопернику под него подстроиться было катастрофически сложно.

      Убежден, ни один футболист в мире не умеет так рвать темп и делать это так пластично, как умел Черенков. С этим надо родиться. У Федора были золотые ноги, но он играл не ногами, а головой. Мыслью! И сегодня, когда в своих действиях я иногда улавливаю нечто черенковское, испытываю чувство гордости. Жаль, что бывает это крайне редко.

      Впрочем, нужно быть предельно аккуратным в подражании своему идолу. Важно в нем не раствориться. И родители, если видят, что их ребенок излишне увлекся созданием «культа личности», должны объяснить своему чаду, что каждый человек ценен прежде всего наличием своего «я». У меня, к счастью, все прошло органично. Может быть, я просто быстро понял, что таким, как Черенков, никогда не стану. Может быть, мое «я» было столь большим, что пересилило даже любовь к Федору. Но я рано обрел свой собственный стиль. И уже в те далекие детские годы специалисты давали «футболисту Титову» очень лестные характеристики.

* * *

      Сколько себя помню, я всегда был одержим спортом. Со сводным братом мы даже играли дома в хоккей. Вешали занавеску на столик. Брали клизму, обрезали ее, и получался мячик. Передвигаясь на коленях, тапочками гоняли эту клизму-мячик-шайбу по комнате. Когда кто-то из нас забивал гол, занавеска трепыхалась точно так же, как сетка на воротах. Непередаваемое ощущение! Всякий раз минут через пятнадцать после начала баталий соседи принимались стучать по батарее. Но сразу отказаться от удовольствия было непросто. И если мы продлевали его себе на пару минут, то снизу поднимался дедушка лет шестидесяти пяти – семидесяти и злобным голосом приказывал: «Заканчивайте!» И для меня это было проблемой.

      Оставаясь один, я часто играл в «квартирный футбол». Делал это тихо, зато свои действия непременно комментировал и считал себя вторым Перетуриным. За компанию еще был и тренером, и соперником, и болельщиками противоборствующих команд. Един в пяти лицах. Разыгрывал целые турниры. Вел статистику, результаты записывал в таблицы. Названия команд брал из газет. В общем, сам того не осознавая, я создавал себе в детстве тот самый мир, в котором мне предстояло вариться по достижении совершеннолетнего возраста. Я в очередной раз хочу поблагодарить своих родителей за то, что это мое детское «баловство» они не считали пустой тратой времени. Вот сегодня смотрю на свою старшую дочку: она часто играет сама с собой, чего-то строит, придумывает, разговаривает. То есть на первый взгляд ничем полезным не занимается. Бывает, подмывает ей сказать: «Аня, почитай! Аня, наведи порядок!» – да осекаюсь. Вдруг дочка в этот момент «вытаскивает» из себя свое жизненное предназначение, создает себе предпосылки на будущее?

      Я, например, с детства привыкал бороться за очки и за турнирное положение. Сидя в своей комнате на подоконнике, изобретал всякие