Хроники уходящего поколения. Валерий Николаевич Стовба

тело. Скажем, Мари, раздеваясь перед нами, не стеснялась большого жирного живота, коротких кривых ног, обильного черного волоса на груди.

      Однажды при встрече я дежурно спросил у Жаки: «Как дела?» Забыв слово «Хорошо», он ответил: «Карандаш» Я к чему. Хорошо или нет такое отношение французов к своему телу? Думаю, не нам судить. У нас разный менталитет. Как говорится: «Карандаш».

      «      «      «

      За два года учебы я ни разу не встречал поляков, рассуждающих об идеологии. Сосед Яцек на мой вопрос так ли это, на секунду задумался и ответил вопросом на вопрос:

      – А зачем? Есть другие, более важные проблемы.

      Ну об этих проблемах я хорошо знал из слов и дел польских соседей. Только приходило время каникул, в «польском лагере» отмечалось усиленное движение. Они искали советских слушателей, которые были заинтересованы в приобретении ширпотреба из Польши: одежды, косметики и т.д. Ведь у нас в те годы полки магазинов были пусты. Они брали деньги у наших слушателей под ту или иную покупку. Суммы, безусловно, были завышены. И на эти деньги закупали в Москве золотые украшения, на которых в Польше можно было солидно заработать. Этим занимались все без исключения слушатели из Польши.

      Еще одна, как мне кажется, национальная черта – гонор. Видимо, это пошло еще со времен обширного Польско-Литовского государства, Речи Посполитой. С годами, потеряв и территории, и суверенитет, а потом, получив современные контуры страны из рук Сталина, поляки не смогли забыть своего профуканного прошлого. Считают, что в этом виноваты все, кому не лень, только не они сами. Воспоминания о польских героях, знаменитых правителях, золотых временах и стали основой их гонора – виртуальной гордости за далекое прошлое.

      Разрыв между прошлым и настоящим привели поляков к двум характерным чертам их характера: стремление к быстрому обогащению (поколение потребителей) и отказу от чувства суверенитета своей родины (с кем бы ни быть в союзе, лишь бы хорошо и зажиточно жить).

      Эти мысли озвучил для меня Яцек. Так это или нет, но факт остается фактом: так думает определенная часть поляков.

      «      «      «

      В высшей комсомольской школе среди иностранцев после событий 1973 года, убийства президента Альенде превалировали чилийцы. И это понятно – многим коммунистам, людям с левыми взглядами не нашлось места на родине при режиме Пиночета.

      Среди них были юноши и девушки с поломанными судьбами, в юном возрасте прошедшие через подполье, аресты, пытки. Каждый день я встречался с парнем на инвалидной коляске. Этот чилиец был арестован за борьбу с хунтой Пиночета. Сначала содержался на стадионе, превращенном в концлагерь, затем был переведен в застенки секретных служб. Не добившись от него необходимых сведений, его выбросили из окна третьего этажа на асфальт. С поломанным позвоночником он пролежал на земле больше суток, пока его не выкрали чилийские коммунисты. И подлечив, отправили учиться в Москву.

      Практика выживания, которую прошли оппозиционеры Пиночета на родине, диктовала