Хроники уходящего поколения. Валерий Николаевич Стовба

отряд, который должен был выполнять две функции: соблюдать порядок и убеждать пришедших к церкви юношей и девушек не участвовать в процессе празднования. В тот раз руководителем отряда был назначен я – инструктор горкома комсомола.

      Вечер накануне Пасхи и ночной крестный ход прошли без происшествий. Члены отряда время от времени беседовали с молодыми людьми, пришедшими в церковь освятить выпеченные накануне куличи.

      Кого-то удавалось убедить не освящать их. Но многие не обращали внимания на комсомольскую пропаганду. Всю ночь рядом с оградой церкви стояла «Волга», в которой дежурили инструктор горкома партии и сотрудник КГБ. Видимо, их присутствие предполагало страховку в случае ЧП.

      На следующий день, когда солнце уже освещало купола церкви, я подошел к «Волге» и согласовал со старшими товарищами завершение работы молодежного отряда.

      – Но ты сам не уходи, – предупредил сотрудник КГБ. – Еще нужен будешь.

      Через двадцать минут отряд был распущен, а я сидел в «Волге».

      – Нас сейчас пригласят к столу, – с видом знатока церковных церемоний сообщил нам кэгэбэшник. – Из года в год это уже стало традицией.

      – А церковники не заложат нас на работе? – высказал опасение представитель партийного органа.

      – Брось дрейфить, – с видом знатока заявил человек из органов. – Я уже не первый год здесь дежурю. К тому же, батюшка давно у меня на крючке: залечивал триппер полулегально. А я его покрыл, не стал закладывать ни у себя в конторе, ни среди церковной братии.

      Не успел он завершить свой монолог, как к машине подошла церковная служка:

      – Пройдите, пожалуйста, в храм. Отец приглашает вас к трапезе.

      Войдя в храм, я был поражен: огромный стол и пол от окон до стола были уставлены сотнями крашеных яиц и куличей. Край стола, освобожденный от приношений, был накрыт, как для пьянки.

      На нем стояли три бутылки водки, бутылка «Кагора» и несколько тарелок с крупно нарезанными пасхами, колбасой, сыром и солеными огурцами.

      Встречал нас молодой человек в рясе. За руку поздоровался с кэгэбэшником, приветственно кивнул нам:

      – Присаживайтесь, гости дорогие.

      Когда граненые стаканы были наполнены, священник встал и произнес первый тост:

      – Спасибо вам за то, что соблюли порядок – слава Богу, за ночь ни одного происшествия.

      Чокнулись. Выпили. Мы – водку, священник – «Кагор».

      Минут через двадцать сказалось выпитое спиртное на голодный желудок. Все немного захмелели. А потому разговор стал более откровенным, доверительным. Полемизировали о том, кому свободнее дышится в нашей стране – священнику или партийному работнику.

      – Я, например, – поведал святой отец, – могу завтра пьяным упасть в лужу, а потом покаяться и продолжать служить Богу.

      Вот у меня крест с кулоном – церковная награда. Что бы я ни накуролесил – никто не вправе у меня его забрать.

      – Вы правы, – согласился партийный работник. – Мне бы несдобровать в подобных условиях. Вылетел