Спаси и сохрани. Пасхальные истории. Михаил Салтыков-Щедрин

что мне теперь все равно, – что я вот-вот сейчас тут же, стоя, усну, – и потому инстинктивно ответил:

      – Непонятно.

      – Ну так помолимся, – говорит, – вместе поусерднее вот перед этим ликом. Этот образ был со мною во Франции, в Персии и на Дунае… Много раз я перед ним упадал в недоумении и когда вставал – мне было все ясно. Становитесь на ковре на колени и земной поклон… Я начинаю.

      Я стал на колени и поклонился, а он зачитал умиленным голосом: «Совет превечный открывая Тебе»…

      А дальше я уже ничего не слыхал, а только почудилось мне, что я как дошел лбом до ковра – так и пошел свайкой спускаться вниз куда-то все глубже к самому центру земли.

      Чувствую, что-то не то, что нужно: мне бы нужно куда-то легким пером вверх, а я иду свайкой вниз, туда, где, по словам Гете, «первообразы кипят, – клокочут зиждящие силы». А потом и не помню уже ничего.

      Возвращаюсь опять от центра к поверхности нескоро и ничего не узнаю: трисоставная лампада горит, в окнах темно, впереди меня на том же ковре какой-то генерал, клубочком свернувшись, спит.

      Что это такое за место? – заспал и запамятовал.

      Потихонечку поднимаюсь, сажусь и думаю: «Где я? Что это, генерал в самом деле или так кажется…» Потрогал его… ничего – парной, теплый, и смотрю – и он просыпается и шевелится… И тоже сел на ковре и на меня смотрит… Потом говорит:

      – Что вижу?.. Фигура!

      Я отвечаю:

      – Точно так.

      Он перекрестился и мне велел:

      – Перекрестись!

      Я перекрестился.

      – Это мы с вами вместе были?

      – Да-с.

      – Каково!

      Я промолчал.

      – Какое блаженство!

      Не понимаю, в чем дело, но, к счастью, он продолжает:

      – Видели, какая святыня!

      – Где?

      – В раю!

      – В раю? Нет, – говорю, – я в раю не был и ничего не видал.

      – Как не видал! Ведь мы вместе летали… Туда… вверх!

      Я отвечаю, что я летать летал, но только не вверх, а вниз.

      – Как вниз!

      – Точно так.

      – Вниз?

      – Точно так.

      – Внизу ад!

      – Не видал.

      – И ада не видал?

      – Не видал.

      – Так какой же дурак тебя сюда пустил?

      – Граф Остен-Сакен.

      – Это я граф Остен-Сакен.

      – Теперь, – говорю, – вижу.

      – А до сих пор и этого не видал?

      – Прошу прощения, – говорю, – мне кажется, будто я спал.

      – Ты спал!

      – Точно так.

      – Ну так пошел вон!

      – Слушаю, – говорю, – но только здесь темно – я не знаю, как выйти.

      Сакен поднялся, сам открыл мне дверь и сам сказал:

      – Zum Teufel!

      Так мы с ним и простились, хотя несколько сухо, но его ко мне милости этим не кончились.

ГЛАВА 15

      Я был совершенно спокоен, потому что знал, что мне всего дороже – это моя воля, возможность жить по одному завету, а не по нескольким,