Спаси и сохрани. Пасхальные истории. Михаил Салтыков-Щедрин

тот самый, к которому обращался Андрей.

      – Батюшки, касатики, родные! – закричали в один голос выселовцы, громоздясь, как угорелые, друг на дружку и подставляя кто руки, кто решето, кто ведро.

      Старик засучил рукава и, не поворачивая головы к обступившему его народу, прибавил:

      – Много вас… не хватит помногу, мы думали один…

      – Золотой ты мой, хоть пригоршенку! – закричала Анна, просовывая отчаянно между руками и головами соседей подол новой понявы.

      – Хоть уголечек, касатик! – крикнула другая, подставляя решето.

      – Сюда, сюда, дедушка!..

      – Ох, мне не досталось! Пропустите! Ой, касатики, пропустите!

      – Держи полу! – сказал старый чумак, запуская руки в костер и выгребая остаток горячего угля в подставленные зипуны, подолы и шапки.

      Таким образом все были наделены.

      – С Богом! – произнес отрывисто старый чумак, насупивая брови и поворачиваясь к костру.

      – С Богом! – промолвили другие чумаки. Но выселовцы ничего уже не слышали. Они стремглав бежали к околице, поддерживая руками полы зипунов и карманов. Очутившись на улице, выселовцы поубавили шаг.

      – Ой, батюшки! – воскликнула неожиданно тетушка Анна, останавливаясь посреди теснившихся вокруг нее соседей.

      – Ох, касатики, – внезапно послышалось с другой стороны бежавшей толпы.

      – Что там?

      – Ух! – пронзительно взвизгнул кто-то в другом конце.

      – Обманули, разбойники! – заголосила вдруг Анна, выпуская полу, из которой валил чад и сыпался уголь.

      – Батюшки, горю! – крикнула другая баба.

      – Тушите! Тушите! Понява горит!.. Ой, зипун! Новый зипун! Обманули!.. Туши! Туши! Ах! – заголосили в один голос на улице Выселок.

      И все, сколько ни было народу, опустили подолы, побросали шапки и запрыгали друг подле друга.

      Как только прошел первый страх, все оглянулись к околице. Но костра уже не было. Вдалеке лишь, посреди темной равнины слышались скрип телег и мерный топот волов, который постепенно умолкал и терялся…

      – Держи их! – крикнул кто-то из толпы.

      Но никто не послушался этого крика. Ощупывая полы прожженной одежды и повесив головы, выселовцы печально расходились по домам.

      Можно смело утверждать, что один Андрей был счастлив и весел в этот вечер. Он не сомкнул глаз во всю ночь. Никогда не встречал он так радостно Светлого праздника! Едва блеснул день, Андрей не выдержал и вышел за ворота. Утро было чистое и ясное. Народ сбирался на улице. Длинная плетеница парней и девушек, впереди которых шла Дарья, выходила за околицу «выкликать весну». Звонкая песня огласила окрестность:

      – Весна, весна, красная!

      Приди, весна, с радостью!

      Весна красна, на чем приехала?

      На сошечке,

      на бороночке!..

      И никогда еще ни одна песня не отзывалась так радостно в кроткой душе Андрея!

1850

      В. Г. Короленко

      Старый