Четвертая магическая война. Владимир Мясоедов

намертво вцепился в своего соратника по причине отсутствия ноги, парочка вообще была без голов. И все они истекали свежей кровью из полученных ран. Ну, почти все. Поднявший убитых корабельный некромант, выходец из боярского рода с говорящей фамилией Погребельский, неведомым образом пока оставался чистым. Возможно, обладающий весьма бледной кожей и слегка увеличенными клыками дворянин просто впитывал алую жидкость не хуже иных вампиров. Сам он нежитью точно не являлся, ибо, в отличие от просвещенной Европы, существование разумных упырей на Руси было запрещено законом. Однако в темной магии определенно мог дать фору изрядному количеству Детей Ночи. Маленькая армия мертвецов обтекла укрытие Олега со всех сторон и бросилась на поляков, не давая последним ударить «Стрельцам» в спину. Тем временем абордажный летучий корабль со скрежетом вывернулся из оставленной им пробоины и улетел. Видимо, за новой порцией вражеского подкрепления.

      – Аве! – провозгласил какой-то деятель с посохом, отличающийся от других абордажников высоким стоячим воротником и пуговицами в форме миниатюрных распятий. Воздух вокруг него на мгновение наполнился режущим глаза белым светом, а опасно приблизившиеся к представителю католического духовенства покойники резко теряли способность двигаться и действовать. Не меньше половины всех зомби выбыло из игры одним махом, повалившись на палубу. А оставшиеся серьезно убавили в прыткости, хотя пару-тройку врагов все-таки умудрились схватить и растерзать. Залп из ружей и боевых артефактов, которым поляки поддержали действия священника, оказался сосредоточен на одной цели – некроманте. Русский офицер прикрылся каким-то барьером, выглядящим как черное облако, но поглотить всю летевшую в него смерть оно не смогло. Тело бледнокожего мага смерти буквально рассыпалось на кусочки, когда в него угодило больше десятка пуль и несколько боевых заклинаний. А зомби, которых он привел с собой, резко утратили слаженность действий. Бо́льшая их часть продолжила в темпе спортивной ходьбы гоняться за поляками, однако теперь мертвецы стали действовать еще медленнее и норовили навалиться всем миром на одну цель, мешая друг другу. Несколько их попытались напасть на големов и оказались банально затоптаны. Отставший дальше всех безногий индивид развернулся на сто восемьдесят градусов и бодро пополз к Олегу.

      – Усе. Усем, – грустно констатировал парень, разнося голову трупа револьверной пулей и тем его упокоивая. Простой свинец далеко не всегда мог с ходу остановить подобных тварей, однако у представителя рода Погребельских банально не было времени, чтобы сделать из погибших от артиллерийского обстрела матросов малоуязвимых для оружия монстров. Заодно он выпустил пару пуль в сторону католического священника, но остался им даже не замечен. Все внимание представителя духовенства заняла тройка борющихся големов, опасно приблизившихся к полякам. «Стрелец»