Весьма срочно. Информационная дипломатия. Артем Рудницкий

всех сотрудников далеко не всегда способствовал сплочению коллектива посольства. Нередко нарушались нормальные личные отношения между послами и резидентами КГБ. Шло соперничество из-за сбора информации из разных источников страны пребывания и из-за установления полезных и важных связей. Порой некоторые склонные к чванству послы и резиденты – не от большого ума – ссорились между собой и стремились показать сотрудникам посольства именно свою значимость. Время от времени ЦК партии приходилось разбирать эти мелочные ссоры, а подчас и отзывать домой посла или резидента.

      Однако в большинстве посольств наблюдалось «мирное сосуществование» обеих служб, исходя из четко очерченного круга обязанностей. Так было в нашем посольстве в Вашингтоне за все время моего пребывания там. За это время сменилось 6 резидентов. Люди разного калибра, но, как правило, это были профессионалы, с которыми у меня устанавливались нормальные деловые отношения.

      Наши взаимоотношения были ясно определены. Они докладывали мне наиболее важную политическую информацию, полученную ими, и подчас советовались по поводу политических оценок тех или иных событий внутри США или американского внутриполитического курса. Я не был в курсе их конкретных операций и никогда не интересовался их агентурой. Это было вне круга моих обязанностей. Конкретно с их разведдеятельностью сталкивался лишь тогда, когда она становилась предметом официального обсуждения между обоими правительствами или появлялась угроза такого обсуждения. В этих случаях резидент обязан был доложить мне о случившемся, поскольку в подобное событие вовлекались непосредственно наше правительство и Политбюро. Обычно во время обмена визитами на высшем уровне разведслужба получала приказ приостанавливать свою деятельность в США, чтобы предотвратить возможность возникновения каких-либо публичных политических скандалов»21.

      Сложились нормальные отношения дипломатов с коллегами и в коллективе советского посольства в Бонне, где работал В. Д. Ежов (он был в числе тех, кто открывал посольство в 1955 году):

      «Нам повезло. „Соседи“ – и дальние, и ближние22 – оказались в большинстве своем прекрасными людьми, компанейскими, хорошими товарищами. Активно работали и с нашими проблемами, помогали, когда складывались необычные ситуации. В поездки по стране отправлялись часто вместе с „чистыми“ дипломатами»23.

      В посольстве в Исламабаде, где мне довелось работать, чаще всего также удавалось обеспечить хороший уровень взаимодействия между сотрудниками различных служб, включая информационный обмен, обсуждение текущих событий для выработки совместных подходов, определения аналитических задач на перспективу. Это, конечно, было во многом связано с личностями послов, оказавшихся людьми трезвомыслящими, доброжелательными и профессионально грамотными.

      А вообще досадные разногласия, вызванные

21

Там же, с. 344—345.

22

Поясним происхождение этих жаргонизмов. С 1918-го по 1952 год советское внешнеполитическое ведомство размещалось в здании на Кузнецком мосту, рядом со структурами госбезопасности на Лубянке, включавшими и внешнюю разведку (иностранные отделы ВЧК, ГПУ, ОГПУ, НКВД и Первое главное управление КГБ). Отсюда и термин «ближние». А сотрудников военного атташата, поскольку они подчинялись Генеральному штабу министерства обороны (ГРУ), географически удаленному от здания внешнеполитического ведомства, было принято именовать «дальними».

23

Из жизни молодого дипломата, 2011, с. 98.