Воссоединение. Павел Данилин

Еще раз, это лишь одна составляющая, одна лишь проблема. Но уже здесь мы видим масштаб украинских потерь. Ведь как только Украина имплементировала евроассоциацию, тут же возникли бы трения между «Газпромом» и правительством этой страны – ведь именно российский монополист импортирует газ через территорию, контролируемую Киевом, а в соответствии с Энергетической хартией монополизм в сфере транспортировки недопустим.

      Чтобы понять всю серьезность того, о чем я говорю, достаточно сказать, что в конце 2014 года России пришлось отказаться от завершения строительства газопровода «Южный поток». Это произошло после того, как Евросоюз заставил власти Болгарии ставить палки в колеса реализации уже одобренного и согласованного проекта. Затем президент России Владимир Путин сообщил, что заключает договор с Турцией о поставках значительных объемов газа. Подчеркну, что в это время новые власти Украины уже подписали Соглашение об евроассоциации, которое будет имплементировано в его экономической части с начала 2016 года. И тогда требование о соблюдении Энергетической хартии всплывет в повестке российско-украинских переговоров.

      Поэтому следующий шаг России вполне логичен. В 2018 году как заявил глава «Газпрома» Алексей Миллер, российская сторона не собирается продлевать контракт на транзит газа через территорию Украины. Европа же сможет получать газ через «Турецкий поток» – газопровод, который планируется проложить через территорию Турции к границе Греции. В обход Украины. Пропускная способность ветки – 50 миллиардов кубометров в год. А уж там – на границе с Евросоюзом – европейские потребители могут сами покупать газ как захотят и транспортировать его как им угодно – высококонкурентно или не очень.

      Надо сказать, что Янукович эти угрозы в итоге осознал и от подписания договора с ЕС отказался. Нынешние же руководители Украины решили бежать впереди паровоза.

      Вторым крайне важным следствием создания зоны свободной торговли между Киевом и ЕС, которое было предусмотрено соглашением об ассоциации, стало бы (возможно, еще и станет, а пока от этого страхуют девальвация гривны и дороговизна импортных товаров) вытеснение украинских товаров с внутреннего рынка в объеме около 2 миллиардов долларов ежегодно и, как следствие, падение ВВП на 1,5–2%. Как минимум до 2020 года украинские товары оказывались в дискриминационном положении по сравнению с европейскими. Украинцы просто вынужденно открывали свой рынок для европейских товаров, не ставя никаких барьеров. По большей части украинские товары хуже или дороже европейских аналогов. А значит, производители незалежной должны были обанкротиться. Европейцы же получали украинский рынок надолго, если не навсегда.

      Скажем, субсидии на сельхозпродукцию в некоторых странах Европы делали бы европейские продукты по целому ряду номенклатур дешевле, что привело бы к тому, что украинские аграрии (за исключением производителей пшеницы) банально вылетели бы в трубу.

      При