Якудза из другого мира 5. Алексей Калинин

якудза сам выбрал такую судьбу.

      Живи быстро, умри молодым, оставь красивый труп!

      Этот скользнувший на пол труп никак нельзя назвать красивым, но мы-то с вами помним, что трупам плевать на красоту. А я ставлю себе зарубку не бить в лицо при помощи экзоскелета.

      – Ой-ёй, – раздается позади приглушенный шепот Киоси.

      На это «ой-ёй» нет времени реагировать – тело устремляется вперед. Работа экзоскелета рассчитана на десять минут, после этого я снова стану прежним милым Изаму, тело которого беззащитно перед пулями. Поэтому нужно успеть захерачить всех врагов, чтобы потом вынести свою задницу без единой царапины.

      Внизу раздаются хлопки лопающихся пузырей и стоны умирающих. Даже тараканам в здании становится понятно, что надо уносить ноги, пока не отстрелили усики. В комнате, куда я врываюсь, на меня сразу же смотрят четыре глаза и два ствола. Под стволами я понимаю пистолеты, а не фигуральное обозначение членов.

      Кувырок через голову проходит почти идеально. Почти – потому что в правую икру попадает-таки пуля из пистолета. Костюм принимает на себя всю силу удара, но кожу щиплет, как от удара током.

      В ответ посылаю веер пуль, выглядывая из-за кожаного кресла. Мог бы остаться стоять на месте и поразить обоих мужчин в строгих костюмах из стойки «Терминатор», но запас стойкости экзоскелета тоже не вечен, поэтому приходится поберечься. Да и рефлексы сработали быстрее, чем мог подумать о следующей секунде.

      Одна пуля обрывает нить жизни правого якудзы. Вторая ранит в плечо левого. Остальные находят себе цели в виде картины какого-то авангардиста, горшка с большим бонсаем и аквариума с рыбками. Рыбок было особенно жаль.

      – Вы кто такие? – кричит второй, отброшенный пулей на черный кожаный диван.

      – Это Пикачу, это Царь Обезьян, а я демон, которому не повезло с женой, – пожимаю я плечами в ответ.

      – Пика-пика, – чуть кланяется тануки, а после нажимает на спусковой крючок своего «Тавора».

      Жизнь ещё одного якудзы выплескивается на стену и добавляет красных клякс на картину авангардиста. Масаши хмыкает:

      – Не, всё равно говно какое-то получилось. Как будто художника обеденными сукияки стошнило на полотно.

      – Ни хрена ты не понимаешь в искусстве, – делаю я замечание. – После операции эта картина раз в десять взлетит в цене.

      – «Крыло», «Хвост» зачистил задний фасад. Окна под контролем, – шипит рация на поясе.

      – Принял, работаем дальше, – отвечает Масаши.

      – Босс, как я в деле? – спрашивает тануки.

      – Безжалостный ты, малыш, – качаю я головой. – Даже голос не дрожит.

      – Они убили моих родителей, – бурчит тот в ответ. – А вот рыбок жалко – зря ты их так, босс. Рыбки-то тебе ничего не сделали. Можно я слопаю вон ту зелененькую?

      Я поджимаю губы, потом вспоминаю, что за маской тануки один хрен ничего не увидит, и решаю оставить воспитание на потом.

      – «Крыло», «Клюв» зачистил передний фасад. Окна под контролем, – рапортует