Болото пепла. Варя Медная

вчера вдова Уош еще щадила новую работницу, но сегодня продыху не было ни минутки. Твила чувствовала себя обмылком, размазываемым по слишком большой простыне: тело под платьем постоянно прело, глаза и ноздри разъедало испарениями, а кожа слезала с пальцев вместе с моющим средством. Во рту стояла горечь.

      Решив забежать и к башмачнику, когда пойдет за водой, она, не без трепета, попросила у вдовы задаток за сегодняшний и еще за завтрашний день. Подвал Твила покинула с перекатывающимися в переднике монетами, но не раньше, чем зарубила себе на носу, что всеми уважаемой вдове Доркас Уош прекрасно известно, где она живет, и что за воровство полагается смертная казнь через повешение, невероятно мучительная и ужасная.

      В лавке никого не оказалось. Твила пошаркала у порога, покашляла и несколько раз извинилась. Наконец, когда и это не помогло, робко приблизилась к прилавку и нажала латунную пипочку звонка. За стеной послышался вздох, бряцанье чего-то откладываемого, хрип отодвигаемого стула, шарканье шагов, и из задней комнаты высунулось недовольное лицо башмачника. Из-за ворота у него торчала салфетка.

      – Здравствуйте, я пришла за…

      Голова тут же исчезла, и громогласный призыв огласил стены:

      – Даффодил!

      Густой сочный бас прокатился по всему первому этажу, звонко подпрыгнул на ступеньках и, видимо, настиг кого-то наверху, потому что на лестнице тут же застучали деревянные башмаки. Вылетевший Твиле навстречу парнишка едва не сбил ее с ног. Они удивленно уставились друг на друга. Это был тот самый бесцветный и постоянно облизывающийся незнакомец, который таращился на нее вчера все то время, пока она стояла в очереди к колонке.

      – Обслужи, – буркнули из-за стены, и невидимая рука захлопнула невидимую дверь, после чего раздались все те же самые звуки, что и вначале, только в обратном порядке.

      Подмастерье спохватился первым:

      – Ты за заказом?

      – Да, за тем, что полторы монеты…

      – Сейчас принесу. – И, видя, что она осталась стоять на месте, добавил: – Присядь пока.

      Кивнув на лавку возле стены, он исчез в подсобке. Твила присела на самый краешек.

      – Сегодня три пары забирают, – раздался глухой голос откуда-то снизу, как из норы. – Твои с пряжками?

      – Нет, без ничего, – отозвалась Твила.

      – Значит, эти.

      Он вышел, помахивая тяжелыми и неудобными даже на вид башмаками. Твила протянула руки, но вместо того чтобы отдать их ей, парень внезапно опустился на колени и принялся ловко стягивать ее ботинки.

      – Я могу сама…

      – Ты что, никогда раньше обувь не покупала? Мне же надо проверить, как сидят.

      – Хорошо.

      Она поглядела на склоненный затылок. Привычка вытягивать шею делала парня похожим на черепаху или выглядывающего из норки хорька. Чувствовала Твила себя непривычно и неловко, но тот, похоже, знал свое дело: жилистые пальцы орудовали ловко. Снимая старую пару, подарок Охры, он как бы невзначай погладил ее лодыжку.

      – Подметки сношены к середине, значит, будет тебе