Призрачные поезда. Елена Колядина

в виде белой стрелы, которая до смешного напоминала упаковочный знак «верх»: лишённая засечек жирная буква «Т», чья верхняя перекладина прогнулась концами книзу, образовав угол градусов ста двадцати, как между соседними сторонами правильного шестиугольника.

      Я понял, что, если переоденусь, придётся отправиться вслед за Красновым, куда бы ни углубился он, и сопутствовать до конца, как бы всё ни сложилось далее.

      Солнце уютно золотило опрятную кухоньку. Не слышалось рычания редких автомобилей, но долетал светло-зелёный трепет листвы. Лишь далёкий звон трамвая. Я подступил к окну. Показалось, что ничего не происходило, что я по-прежнему в северном уездном городе, первой зимой, когда мы только перебрались туда: малолюдные улочки, пологие холмы вдоль широкой реки… Всюду снег, пушистый и мягкий. Он опадал и сейчас. Белые хлопья затопили дрожащий воздух. Всё скрылось. Всё скроется. Всё отойдёт. И только снег будет сыпаться.

      Слишком рано заплодоносили тополя. Откуда их столько здесь? Понял, что снежинки не настоящие, а одна только призрачность, пух, и что покоя не будет.

      – Но придётся ли мне… – оглядел кухню.

      Краснов с камердинером успели запропаститься. Меня поражала их способность вдруг исчезать и опять воплощаться. Покинутая комната напоминала опустошённую душу.

      Рывком я задёрнул шторы, отгородился от солнца и торопливо переоблачился. Костюм как раз впору. Ласковая на ощупь ткань.

      – Рад, что ты с нами. – Краснов возвратился, и в глазах его, когда увидел меня, мелькнуло страдание.

      – Вы… помолодели, – выдавливаю.

      Он был одет в безупречно подогнанную чёрную военную форму без отличительных знаков; одна только Звезда Героя сумеречно светилась под сердцем. В руках обувная коробка: на крышке – знакомый упаковочный символ «верх».

      Сопутствующий Шибанов с ненавистью поглядел на меня (губами улыбаясь беспечно); его облекали вороные доспехи юберзольдатен – шедевр конструкторской мысли тевтонов: сверхлёгкий композитный материал с пьезоэлектрическим экзоскелетом и напылением фуллерита – одного из аллотропных видоизменений углерода: материал, превосходящий прочностью адамант. Сейчас камуфляж был деактивирован, и бронекостюм предстал в смертоносном великолепии, с набегающими чешуйками в местах суставных сочленений, с выдвижными шипами наплечника и наколенника, с гребешками, напоминающими складки сутаны, – всё это походило на одеяние духовно-рыцарских орденов. Отдалённо вспомнилось: «Бесчисленными легионами пройдёте вы по земле, а впереди вас будет шествовать ужас».

      Оружия, кроме декоративного кортика на поясе у Краснова, я при них не заметил.

      Краснов выделил мне пару ботинок того же полувоенного кроя. На удивление, пришлись по размеру. Пока переобувался и зашнуровывал, Шибанов с неожиданной лёгкостью (дело тут было совсем не в его богатырских мускулах) отодвинул шкаф, на котором