Белорусский набат. Александр Афанасьев

территории Ростовского вертолетного завода. Здесь же располагалось что-то вроде штабов МВД и СБУ Украины в изгнании и координационная группа, занимающаяся связями силовых структур России с боевыми организациями беженцев и бывших офицеров украинской армии.

      «Тойота Камри» – их недавно получили, они теперь, как раньше черные «Волги», а за ней и мой «гелик», «Гелендваген», – подкатили к контрольно-пропускному пункту. На нем нес службу местный ОМОН, но им в усиление дали бронетранспортер и снайпера. Теперь снайпер жарился на наскоро сваренной на заводе верхотуре, омоновцы несли службу в тапочках и бронежилетах на голое тело, то есть бардак. Но это не основной вход, комиссию какую-нибудь или московских гостей сюда не повезут, так что норма.

      Дошло и до моей машины. Шмонали по всем правилам, попросили открыть багажник, под машину подкатили зеркало на колесиках, в багажник и салон пустили собаку. Больше всего здесь боятся заминированной машины, поэтому реакция соответствующая. Проверили и документы – несмотря на то, что я шел с сопровождением…

      – Вить… – сказал я старшему.

      Тот недоуменно уставился на меня.

      – Не узнаешь?

      – Простите…

      – А Бобона ко мне устраивал – помнишь? И машину не узнал?

      Тот осмотрел меня с головы до ног, потом – выпучил глаза.

      – Вы…

      – Ага…

      – А что это с вами?

      – Жизненные трудности, Витя. Жизненные трудности.

      Нам места, можно сказать, что не хватило…

      Мы располагались в наскоро построенном двухэтажном здании из быстровозводимых конструкций, располагавшихся на самом краю, у летного поля. Рядом был ангар, где, как в афганском Баграме, сидели люди из Командования специальных операций, там были установлены компьютеры и хранилась часть снаряжения. Но там было по крайней мере весело. У нас же летом было жарко, а зимой холодно, к тому же и пусто – большая часть из нас работает в поле, за столом сидеть времени нет.

      Я здесь и вовсе почти не появлялся. Я хоть юридически являюсь сотрудником пусть и действующего резерва, на деле особого контакта с местными органами у меня нет. Это для дела так надо. Если я облажаюсь – ни органы, ни государство не забрызгает. Я вроде как свободный игрок…

      Поднялись на второй этаж. На двери начальственного кабинета висела табличка: Кивалов А.В. Человек новый, прибыл из Махачкалы. По слухам, нормальный, с большим опытом.

      – Разрешите?

      Разрешение было получено – и я шагнул в кабинет.

      Там меня ждало совсем не то, чего я ожидал. Первое – это секретный приказ по кадрам об отзыве меня из резерва и возвращении на действительную службу. При этом какой-то идиот вместо моих настоящих имени и фамилии прописал псевдоним. Но я подписал и ничего не сказал. Не надо исправлять за людьми ошибки, надо ими пользоваться…

      Полковник Кивалов, сидя в кресле оловянным солдатиком, наблюдал за мной. Неестественно бледная для Ростова, незагорелая кожа лица наводила на определенные мысли, как и черные очки. Полагаю, мы не сработаемся. Слишком высокое у меня для этого звание – подполковник. И нет опыта выживания в бюрократической структуре, которой является