Ересиарх всея Руси. Александр Холин

свои долги.

      Я совсем не для забавы

      проживаю здесь свой век.

      Ни для счастья, ни для славы

      в мир приходит человек.

      Много в жизни разных сказок,

      обретений и потерь.

      Невечерний воздух вязок

      и коварен, словно зверь.

      Чем живёшь не для забавы

      перед смыслом Бытия?

      Дал мне Бог испить отравы

      там, где истина своя.

      Разве можно с полупьяну

      умирать и воскресать?

      Но любить не перестану

      всю Россию… нашу мать!

      «Оставляя свои раздумья…»

      Оставляя свои раздумья

      в тонкой графике зимних рощ,

      неприкаянный,

      неразумный,

      я бреду по России в ночь.

      Я бреду по московским граням

      истончённого бытия,

      не истерзан и не изранен,

      но убит сединой вранья.

      Видно так для России лучше —

      ни к чему в облаках кружить,

      а продать человечьи души

      за кружочки словесной лжи.

      Что ж ты, Родина, раскололась

      под валютный заветный звон?

      Я валяюсь простым осколком

      православных святых икон.

      Я валяюсь зеркальной гранью

      под когтями у воронья,

      не истерзан и не поранен,

      а убит чистотой вранья.

      «Тень моя в тьме замороженных улиц…»

      Тень моя в тьме замороженных улиц.

      Русь моя, падает снег на ладонь.

      Как же с тобою в зиме разминулись,

      город мой древний, стреноженный конь?

      Думал я вскачь над обрывом промчаться,

      словно Высоцкий, собрат по перу.

      Только мне выпало тенью скитаться

      с воем собачьим на снежном ветру,

      только мне заживо камень надгробный

      был уготован, судьбе вопреки!

      Звук прокатился по улице дробный,

      лошади скачут наперегонки.

      Всё же Москва пронеслась над обрывом —

      я в этом хаосе не разберусь.

      Чудится песня с цыганским надрывом,

      значит, жива ещё матушка Русь!

      На погосте

      Слышишь, мама, я пришёл!

      Я нашёл тебя, мамуля!

      Жизнь мелькнула, словно пуля,

      с продырявленной душой.

      И ни завтра, ни вчера,

      только взлёт и только вечность.

      Неужели бесконечность

      это времени игра?

      Не пора ли мне на взлёт —

      я весь мир перелопатил,

      истончался, скажем кстати,

      но достиг не тех высот.

      Состоявшийся пижон,

      нашумевший мастер слова,

      но тебе промолвлю снова:

      – Слышишь, мама, я пришёл!

      «Спасена от пробужденья…»

      Спасена от пробужденья

      наша сонная страна.

      И опять девичьи тени

      тихо дремлют у окна.

      И опять поёт кукушка,

      с бодуна попав не в такт.

      Дремлют девушки-старушки,

      а ребята за пятак,

      за алтын заложат души

      и