Омут мечты. Ирина Игоревна Тарасова

мочи!

      И мне ответили. Дикий рёв прозвучал далеко, но он был настолько сильный и глубокий, что моя паника резко отступила, и я вся обратилась в слух. Я крутила головой, пытаясь найти источник этой силы, но сумерки уже мешали мне смотреть далеко. Но вблизи пока никого не было. И тут я поняла, что обзор улучшился. Я не заметила, как мои руки приподняли меня, руки опирались на локти, тем самым я стала выше. Нужно было торопиться, и я это понимала. В стороне, в метрах ста, я увидела скопление камней, за которыми густая роща. Камни образовывали небольшую пещеру, в которую мне срочно нужно было попасть. Не веря себе, я стала пробовать двигать пальцами, они послушно выполняли мои указания, пусть и плохо, но уже что-то. Покачавшись на локтях, я поняла, что плечевой пояс тоже неплохо двигается, поэтому по одной руке я попробовала вытянуть перед собой. Не сразу, с падением, но стало получаться. Тихо, как сумасшедшая, я засмеялась. Сегодня я не стану ужином для кого-то. Но нужно торопиться.

      Спустя минут тридцать я вполне уверенно могла управлять верхней половиной тела. Это стало возможным после усиленной разминки, которая была очень даже болезненной, тело за целый день затекло, а ведь я не знала, сколько я так пролежала до этого. С невероятным усилием я развернула своё тело на живот и стала ползти к своему спасению. Как же я радовалась движению, моё тело реально стало замерзать, но сейчас я двигалась, пусть и медленно, но усилия приходилось прилагать титанические, тем самым я согревалась. Спустя минут десять я оказалась на другом краю моего возвышения, на котором я находилась весь день и заметила то, от чего я чуть от радости не запрыгала, если конечно бы могла. Рюкзак! Он лежал в стороне, и по пути к пещере пришлось бы сделать довольно ощутимый для моего передвижения крюк. Я обдумала все риски. До пещеры до наступления темноты я скорее всего не успею, но ночь в пещере без рюкзака я могу и не пережить. Значит рюкзак того стоит.

      По моим прикидкам, ползти мне было больше часа, но когда я проползла минут двадцать, то поняла, что в моих подсчётах есть просчёты. Силы уже были на исходе, я была на грани. С меня постоянно сползали штаны, за их пояс и за шиворот куртки я набирала землю и траву, поэтому приходилось постоянно останавливаться и что-то с этим делать. До рюкзака оставалось совсем немного, когда я поняла, что почти стемнело, солнце выпускало последние лучи из-за горизонта. Дышать было сложно, горло сильно пересохло и его больно саднило. Трава покрылась росой, и я тут же помимо всех прочих неприятностей стала ещё и мокрой, было очень скользко цепляться за растения, а изо рта я выпускала последние тепловые пары. Метры стали километрами, секунды часами, моё тело окончательно сдалось, я двигалась только за счёт разума. Оставалось только протянуть руку, и я получила бы свой рюкзак, но я больше не могла, я просто упала и, кажется, стала проваливаться в бессознание. Я умирала. Но снова не сейчас.

      Моё сознание практически закрылось, когда в него ворвался тот самый рёв, будто разрываются небеса. Он был ближе,