Убийство в Тамбовском экспрессе. Валентина Андреева

Я не окликнула. Потом как-нибудь разберемся. Если представлю гостей, как пришельцев из милиции, еще хуже будет.

      – Так эта добродетельница не ваша мама и даже живет не с вами? – удивился Туляков, осторожно промокая платком нос.

      – С нами, с нами, Салавелий Викторович, – высунулась на первый план Наташка. – Мы соседствуем. А вы ее ни за что ни про что – крестом!

      – Савелий я! Как Ирина Александровна объяснила мне по телефону свои «личные обстоятельства», так и понял, – огрызнулся следователь. – Вы, Ирина Александровна, сослались на невозможность явки ко мне, мотивируя это необходимостью присмотра за сумасшедшей родственницей.

      – Да… – застеснялась я, начиная припоминать «всероссийский сумасшедший дом».

      – Так это она меня имела в виду! – пришла на выручку Наташка, упрекнув следователя в плохом понимании моих слов. – Я с утра не могу успокоиться. Выплакала все слезы на десять лет вперед. – Она шмыгнула носом. – Теперь будет засуха.

      – Не будет! – пообещал Туляков, очередной раз вытер нос платком и поинтересовался, где можно разместиться с элементарными удобствами.

      Я покосилась на ванную комнату, на туалет, делая вид, что обдумываю вопрос, и предложила всем, не разуваясь, пройти в комнату. Кухню исключила сразу, поскольку в морозилке холодильника закалялась как сталь бронзовая Венера.

      Не было сомнений, что у следствия появились новые обстоятельства, которые касаются меня и Натальи, но такого я никак не ожидала. Расположившись в кресле, Туляков открыл свой кейс и предъявил нам фотографию мужчины, при взгляде на которого стало ясно, он уже не жилец на этом свете. Искусный макияж «под жильца» сделан посмертно. Больше всего меня испугали глаза. Один был открыт полностью, второй… Второго не было. Вместо него – огромное и жуткое черное пятно.

      – Кто это? – с ужасом прогудела над моим ухом Наташка и перекрестилась.

      – Похож на вурдалака, – уверенно доложила я и посмотрела на следователя в ожидании подтверждения своей догадки. Нефотогеничный незнакомец наверняка покойник из тамбура.

      – А вы его не узнаёте? – равнодушно поинтересовался Туляков, успевая следить за нами обеими.

      – Теперь будем узнавать, – еще раз перекрестилась Наташка. – В страшных снах.

      Я с готовностью подтвердила слова подруги. Бывшего мужчину никогда не видели.

      – Так и отметим в протоколе, – не меняя интонации, – заявил Туляков. – А эта штучка вам знакома?

      Убрав фотографию, следователь достал из кейса полиэтиленовый пакетик, из которого вытряхнул на столик мой мобильник.

      Моя радость била через край. Теперь не надо восстанавливать по крохам все сведения из телефонной записной книжки. Кроме того, в разделе сообщений имеется парочка великолепных рецептов для дачных заготовок. Но, к моему великому огорчению, Туляков ловко увел у меня из-под носа аппарат, сославшись на то, что он приобрел статус