Закон есть закон. Александр Старшинов

наверняка заденут девчонку.

      – Макс… Порезвимся? – спросил я, ускоряя шаг.

      – Ты очень этого хочешь?

      – Представь, очень.

      – Ну давай!

      И мы понеслись к этим типам. То есть я понесся, а Макс сразу отстал, хотя и пыхтел старательно следом.

      Я давно узнал девчонку. Это была фея. Ну, та самая, с глазами серо-серо-голубыми. Полина.

      Мы бежали, я грохотал подкованными каблуками по булыжникам мостовой и вопил:

      – Уроды!

      Макс тоже вопил:

      – Урою! Убью… Жжем синеву! – и прочее в том же духе. При этом я отчаянно гримасничал, зная, какое впечатление это производит при встрече лицом к лицу.

      Пока Пелена еще держится, таких придурков вполне можно взять на испуг. К тому же стражи пока что делают свою работу. Кое-как, но делают. А значит, они должны здесь объявиться с минуты на минуту.

      Рыжий обернулся:

      – А вот и защитнички.

      Верно, он не разглядел моего лица – фонарь светил мне в спину, иначе комментарий был бы совсем другим. Если бы вообще был. Рыжий ухмыльнулся и шагнул мне навстречу.

      Зря он это сделал. Единственное, что его защищало, – это близость феи. А теперь… Во-первых, он наконец разглядел мою физию и окаменел, а во-вторых, я бросил в него шарик – издали очень похожий на комок изжеванной бумаги, которыми плюются через трубочки в школе на уроках. Только это был очень большой комок, и от него во все стороны, развеваясь, тянулись белые нити. Рыжий запоздало попытался пригнуться, но комок последовал за ним – вернее за его бычьей шеей, – нити выпрямились, сплелись в веревку, которая крепко оплелась вокруг шеи парня. Я чуть дернул все еще вытянутую руку на себя, и парень опрокинулся на спину.

      Тощий, что держал Полину за локти, слабо пискнул и разжал руки. Она обернулась и влепила ему затрещину с таким звоном, будто башка у парня была медной.

      Не сговариваясь, тощий и хлюпик пустились наутек. Кажется, они что-то при этом еще кричали. Что-то, очень похожее на слово: «Мама!»

      Как раз в этот момент Макс, отдуваясь, поравнялся со мной.

      – Сволочи! – Полина помчалась за обидчиками, но, пробежав шагов двадцать, остановилась, оторвала от какой-то тачки зеркало заднего вида и швырнула удиравшим вслед.

      Рыжий тем временем отчаянно молотил пятками по мостовой и безуспешно пытался содрать с шеи удавку.

      – Ну надо же, как хорошо! – проговорил я и, встав так, чтобы свет падал мне на лицо, наклонился над пленником и оскалился.

      У того глаза окончательно вылезли из орбит. Думаю, этот миг он не забудет до конца жизни.

      – Отпусти его, – раздался голос женщины.

      Уточняю – голос женщины-стража. Из-за ближайшей тачки вышла Мэй. Тонкая гибкая фигура, затянутая в темно-синюю кожу форменной куртки, полоска такой же темной кожи вокруг головы. Черные волосы трепал ветер. Вот же синь, до чего эффектная девица!

      – Привет, Мэй! Давно наблюдаешь? – спросил я, распрямляясь.

      – Отпусти, – повторила она ледяным тоном.

      Разумеется,