Хлопок одной ладонью. Василий Звягинцев

а то и индийский «со слоником». Да в горле у меня так пересохло, что и пустой кипяток пошел бы за милую душу.

      – Курить можно?

      – Курите, и нас со Светой угостите.

      Протянул им почти полную пачку «Кэмела» из пароходных запасов. В Крыму я обычно курил отборные турецкие папиросы, а на «Валгалле», вспоминая молодость, баловался американскими сигаретами.

      – Из спецбуфета? – со знанием дела спросил Вайсфельд, затягиваясь с жадностью давно не курившего человека.

      – Вроде того.

      Я никак не мог сообразить, как выгоднее всего держаться и какую легенду излагать.

      Судя по тому, как отреагировал директор на мой возраст, место работы, сорт сигарет – здесь что-то около восемьдесят седьмого – девяностого. Канун событий девяносто первого, о которых я так и не успел ничего узнать, потеряв в схватке с грабителями драгоценную пачку газет.

      И вдруг, с таким запозданием, я подумал, а не было ли то нападение организовано отнюдь не для того, чтобы отнять у меня кожанку и изнасиловать Ирину в темной подворотне, а именно – не позволить переправить в другое время материальный носитель информации. То, что я успел просмотреть несколько заголовков, сочтено было несущественным, а вот пара сотен печатных страниц, да еще и с фотографиями – парадокс. А если бы Ирина в ресторане не помешала, и я прочел их целиком – выпустили бы нас из девяносто первого, или удар нунчаками по затылку достиг бы цели?

      – Ну а к нам как попали? Прямо во двор музея? Чтобы вы стену перелезали, ребята не заметили. Но допустим. Узнали о наших безобразиях и приехали материал собирать? Откуда? Из Москвы? А она вообще еще существует, Москва-то, и хоть что-нибудь за окраиной нашего города?

      – Какого города?

      – А вот не скажу пока, – хитро сощурился Вайсфельд. – Раз вы утверждаете, что не знаете. Сам не знаю почему, но… И вообще, как это в книжках пишут: «Вопросы здесь задаю я!» – и дробно рассмеялся. Смех у него действительно был старческий.

      – Ничего я вам дельного не скажу. Потому что сам ничего не понимаю. Сидели мы с друзьями в комнате, выпивали понемногу, о пустяках болтали. Потом один любитель эзотерики начал насчет астрала, эфирных и тонких сущностей человека распространяться и какую-то мантру или сутру произнес. Меня как схватило, закрутило, встряхнуло, понесло… Только ваши охранники в чувство привели…

      Не верите? Так внимательней присмотритесь: в таком виде на разведку ходят или просто в командировки ездят? У меня же с собой вообще ничего. Еще спасибо, я привычки не имею сигареты на стол выкладывать, в нагрудном кармане держу, а то бы вообще труба… Да и то, на троих нам едва до вечера хватит, а потом?

      – Ничего, «Беломором», «Примой» и махоркой я вас обеспечу. С другим, извините, временные трудности[5]. Но если вы не шпион, не вражеский агент, отчего вы так нечеловечески спокойны? Я что, думаете, не представляю реакцию нормального человека, с которым случилось бы то, что якобы с вами?

      – Профессиональное свойство, если хотите. Бывал я и в плену у никарагуанских «контрас», у «охотников за головами» гостил,

5

Официальное в советское время объяснение отсутствия в открытой продаже каких-либо товаров. При том, что на базах, в спецбуфетах и т. д. то же самое обычно имелось.