Добро пожаловать в Приграничье!. Э. Марголис

как, Свараденж всё побери, они сумели не только в мельчайших подробностях поведать о совершённом преступлении, но и подельников сдать скопом?

      ***

      Чего у молодого шельмеца было не отнять, так это мужества.

      Однажды в ходе разработки очередной магической банды ему потребовалось пообщаться с некоторыми субъектами, отбывающими наказание в Мухлюндии. Но по информации, полученной от местного отделения Ордена, субъекты на контакт с дознанием совсем не шли. И даже такой талант, как аринельский коллега, обломает о них зубки.

      Моня слишком хорошо знал мухлюндийского дознавателя, чтобы не прислушаться к его словам. В голове эльфёныша созрел хитрый план: сесть в тюрьму по придуманному обвинению, войти в доверие к субъектам и вызнать всё, что требуется для успешного окончания дела.

      А поскольку охраной магических исправительных учреждений занимались те же следопыты, Моня ожидаемо обратился к высокопоставленному родственнику.

      Генерал-полковник, как уразумел, чего от него хочет племянник, чуть не поседел. Уголовники равным образом ненавидели как гражданских, так и магических дознавателей. И узнай кто из сидельцев, чем на самом деле занимается молодой эльф, судьба Мони оказалась бы очень печальной.

      – Только через мой труп! – заорал всегда сдержанный следопыт.

      – Хогошо, дядюшка, – смиренно согласился племянник. – Я попгошу у дедушки Якова яд понадёжнее.

      Генерал-полковник обречённо взглянул в невинные глаза эльфёныша и понял: с этого фанатика дознания станется сесть в тюрьму не за придуманное, а самое настоящее преступление.

      Армейский Лев сдался.

      – Матери только не говори, – буркнул он.

      – Разумеется, дядюшка, – понимающе улыбнулся прохвост. Как и для генерал-полковника Кацмана, а также всякого благовоспитанного эльфа, спокойствие мамы было для Мони дороже всего на свете.

      ***

      Благодаря стараниям генерал-полковника, Моня загремел на нары на год. Но выпустили его уже через семь месяцев «за достойное поведение» (проще говоря, когда ушлый дознаватель разжился нужной ему информацией).

      Коллеги в Аринелле зубоскалили, похлопывали паренька по плечу и поздравляли с первой ходкой. А лучший друг Мони, старый разведчик Варан, ехидно предлагал сделать эльфёнышу татуировку с куполами: и подследственные проникнутся, станут разговорчивее, и при следующей отсидке (не приведи Отец!) сокамерники поймут, что к ним не простой хрен с горы заявился.

      Моня только отмахивался. Дело он раскрыл, и теперь все насмешки ему были как с гуся вода.

      ***

      Все вышеперечисленные качества вкупе с самоотверженностью Мони и его фанатичной работоспособностью делали маленького эльфёныша гением дознания.

      Но, разумеется, как и у каждого гения, имелись у него некие странности. Моня наивно полагал: для настоящего интеллектуала важен ум, а не физические данные. Молодой дознаватель ленился делать даже утреннюю зарядку. Что уж говорить о нормативах,