Похождения бизнесвумен. Крутые восьмидесятые. Лихие девяностые. Коварный Миллениум. Марина Важова

дома, и я прошу Стариченкова связать меня с голландцами. И делать это нужно быстро, пока Калинин СП не зарегистрировал.

      – Не знаю, как помочь, языками-то не владею.

      – А вы мне телефон Гуссенса достаньте, ведь он – секретарь.

      – Телефон попробую достать, мне с вами очень интересно было бы и дальше поработать вместе.

      На следующий день, поздно вечером, Стариченков звонит мне домой Он добыл телефон – «не спрашивайте, Марина, как» – готов помогать, чем может. Лобов отказался, будет с Калининым дальше продолжать, вдруг действительно его возьмут в большую игру. Какую, непонятно, в этом проекте не нужна ни Парголовская типография, ни организаторские способности самого Лобова. Просто советская номенклатура по привычке держится друг за дружку. А времена-то уже другие!

      Звоню по секретному телефону. Только с третьего раза трубку берёт сам Тон. Чтобы не провалить контакт, быстро говорю ему: «Ton, don’t tell anybody about my phone call, please. I would like to have a meeting with you and mister Hoppers to discuss our future cooperation23». Я называю Тону номера моих телефонов и прошу позвонить, когда он обсудит всё с Джосом. Гуссенс ведёт себя как настоящий разведчик: моего имени не называет, вообще говорит самые общие слова – хорошо, я очень рад, обязательно, увидимся позже.

      Два дня никаких звонков, сижу как на углях – вдруг Филатов или Юдин заинтересуются, как идут дела по созданию СП. Такими телеграммами не бросаются. Вите говорю правду, как есть: Калинин нашего участия не желает, у них всё в порядке, без денег неплохо живут. Про свою липовую подпись на документах и разговор с Тоном и Стариченковым молчу, Сайгон ещё на памяти.

      А сама думаю: вот, предположим, согласятся голландцы делать СП – с кем им дело иметь, кто будет с нашей стороны учредителем? Химкомбинат не может, это факт. «Рекорд» тоже государственный, да и нет у него тобольских денег. Вот была бы здесь в Ленинграде какая-нибудь фирма с участием комбината… небольшая, современная, в которую они могли бы вкладываться, не боясь, что пятьсот тысяч инвалютных рублей пропадут. Между этим комбинатовским детищем и голландцами (да хоть турками!) можно было бы создать СП, получив от партнёров дополнительные инвестиции. Тогда на настоящую типографию бы хватило.

      То боялась звонка из Тобольска, а теперь сама выхожу на Филатова, докладываю, что встреча прошла очень удачно, но голландцы не понимают схемы дальнейших отношений, с кем СП будут создавать. Валерий на секунду задумывается, потом спокойно и уверенно отвечает:

      – Нужно зарегистрировать наше малое государственное предприятие, мы таких уже шестнадцать штук по всему Союзу открыли. Схема отработана. Иностранцы этим структурам доверяют больше всего. Завтра Васильевичу скажу, пусть решение принимает. А ты ТЭО подготовишь?

      – Конечно, подготовлю, – говорю я.

      Правда, пока не знаю, что это такое, но как узнаю, так и подготовлю.

      Когда позвонил Тон, я была уже совершенно спокойна, и меня

23

Тон, не говорите, пожалуйста, никому о моём звонке. Я буду рада встретиться с вами и господином Хопперсом для обсуждения будущего сотрудничества.