Сумрак веков. Анна Дуплина

кивнул и бегом помчался ко входу в здание. Лиам отстранился от меня в попытке дойти самому, но пошатнулся. Взвалив его здоровую руку себе на плечи, я потащила мужчину к дверям церкви, надеясь, что кровь охотника отстирается от моего любимого свитера. Когда мы почти дошли до крыльца, навстречу нам вышел темноволосый мужчина в рясе священника, за спиной которого маячил взволнованный Райан.

      – Я могу вам помочь, мисс? – вскинув брови, спросил священник.

      – Чад, это я, – Лиам с трудом приподнял голову и посмотрел на пастора.

      Узнав охотника, священник торопливо сбежал с крыльца и забрал у меня ослабевшего Лиама. Райан пытался помочь, но пастор только отмахнулся от него. Чад оказался довольно сильным парнем и в несколько шагов преодолел оставшееся расстояние до входа. Не оборачиваясь на меня, пастор, Лиам и Райан вошли внутрь и двери за ними бесшумно закрылись.

      Пару секунд я смотрела на дверь, а затем развернулась и уверенно зашагала к машине. Открыв дверь, смахнула все крупные осколки с пассажирского сидения, а затем подхватила сумки с вещами. Кое-как отряхнув и их, я села на землю, прижавшись спиной к мустангу.

      Хотелось кофе.

      Двери церкви снова открылась, и на пороге появился Чад.

      – Он просит вас зайти внутрь, – сказал он, найдя меня взглядом.

      Многие верили, что ведьмы не могли входить в церковь, что человеческий бог чувствовал магию внутри нас и карал за это на месте. Только бога не было. Этот, по их мнению, справедливый создатель, которому поклонялись люди по всему миру, как бы они его не называли в своих религиях, просто-напросто не существовал. Некому было нас покарать. Поэтому я кивнула, медленно поднялась на ноги и, подхватив сумки с земли, направилась к дверям церкви.

      Глава 7

      Внутри пахло пылью, сыростью и запустением. Эта церковь оказалась такой, как иногда чувствовала себя я – старой и слишком уставшей. Деревянные лавки по обе стороны от прохода были пусты, никаких прихожан внутри, только Райан, бестолково мечущийся перед алтарем. Красный истертый ковер между скамьями словно указывал путь к огромному деревянному кресту, на котором был распят Иисус. Пустое безжизненное помещение, где я ощущала себя еще дальше от людей, чем была. Это так удобно – верить в высшие силы, уповать на них, снимая с себя ответственность, верить, что кто-то там уже все решил за тебя, плыть по течению, не управляя своей судьбой. Всегда есть на кого надеяться и кого обвинить в своих неудачах. Позиция, максимально далекая от меня, как впрочем и человеческая жизнь.

      Примечания

      1

      Единица