Нам можно всё. Мария Высоцкая

которая будет заниматься ей. В этом нет проблемы, Алён.

      Алёнка отворачивается. Знаю, что сейчас будет плакать. Будет пытаться протолкнуть свою версию развития событий. Но я не могу ей этого позволить.

      Я не хочу воспитывать чужого ребенка, особенно когда могу подстраховать малышку финансово.

      Мои представления о семье вполне себе стандартные. Мама, папа, ребенок, отдельное жилье, свои правила.

      Это странные ощущения. Я всегда думал, что не похож на своего отца, а сейчас, кажется, говорю его словами. Принимаю решения, рублю протест на корню, оставляя, конечно, маленькую лазейку, но жестко держу руку на пульсе.

      Допустить, чтобы Алёна тут осталась, не могу и не хочу.

      Все вокруг твердят мне про ответственность, так вот, на мой взгляд, если и брать ее на себя, то на слегка своих условиях. Эгоистично? Наверно. Но иначе держать ситуацию под контролем будет просто невозможно.

      Мысленно улыбаюсь. Да, отец именно так всегда и делал: предоставлял мнимый выбор, а сам знал, как все будет. Честно, уже даже не удивлюсь, если когда-то сам приду к нему и сяду в его кресло у руля агрохолдинга, как он этого и хотел.

      – Ты можешь к ней приезжать. Есть телефоны и видеосвязь. Тебе нужно учиться. Нужно заботиться о себе. Сейчас особенно, – подчеркиваю интонацией последние слова намеренно и смотрю на Алёнин живот.

      Исаева сглатывает. Дуется. Складывает руки на груди.

      Я знаю, что я прав. Решение принято.

      – А если я откажусь? – Алёнка смотрит мне в глаза. Злится. Убить готова. – То что тогда? Забудешь обо мне и о ребенке, как о страшном сне? А может, ты специально сейчас все это говоришь? Хочешь, чтобы я сама тебя послала? Хороший вариант. И ты вроде как ни при чем. Я сама буду виновата…

      – Занимательные фантазии. – Провожу пальцем по гладкой оплетке руля. – Но так не будет.

      – Ты не имеешь права принимать такие решения один! Ты же это понимаешь, Матвей?

      – Вполне. Но никаких других не вижу, Алён.

      – Я уеду только с Ниной, либо так, либо никак! – всплескивает руками и резко откидывает волосы назад. Выглядит взбешенной фурией.

      – Но поедешь? – уточняю словно между делом.

      – Что?

      – Если мы заберем Нину, то ты выключишь мать Терезу и уедешь со мной в Москву?

      Алёнка хлопает глазами, хмурится.

      – Если так, то поеду, – произносит уже тише, пытаясь устоять на тонком льду.

      – Пойми, мне не жалко денег, не жалко места, но я хочу свою семью с тобой. Понимаешь? Я не хочу быть полуотцом для твоей сестры. Пойми меня, пожалуйста, правильно сейчас.

      – Тебя никто и не просит, – Алёна всхлипывает. Вот-вот расплачется снова. – Я просто не могу. Как ты не понимаешь, Матвей? Ну как?!

      – Ровно так же, как и ты меня, Алён. Я не заставляю тебя отказываться от братьев и сестер. Ты будешь с ними видеться, будешь помогать финансово. Это не проблема вообще. У них все будет хорошо. Мы поможем с клиникой, с лечением вашего отца. Все наладится. Понимаешь?

      – Почему ты такой холодный, Матвей? – Алёна поднимает взгляд, смотрит мне в глаза. – Разве это нормально, в том, в твоем мире?