Босиком по заснеженному мху. Ани Закари

мраморной лестнице, на которой при каждом шаге раздавалось гулкое эхо, я спустился в просторную гостиную c плиткой в шахматном порядке, черными шторами на молочных стенах. В центре гостиной располагался серый замшевый диван с оливковыми подушками, а прямо перед ним вытянутый журнальный стол из натурального камня. Напротив него, в углу, возвышался камин из белого мрамора, над ним висели удивительной формы часы. Как же душе холодно в этом доме..

      Управляющий, мужчина лет шестидесяти, седовласый, худощавого телосложения. Торопливо проводил меня по мрачному коридору, уставленному вдоль него высокими кашпо с живыми плетущимися растениями, которые обволакивали холодные мраморные стены и потолки. К кабинету в восточном крыле огромного особняка мы дошли за пару минут.

      Как ни странно, кабинет выглядел довольно любопытно, с интересными дизайнерскими прибамбасами. Черное бархатное стеганое кресло, в которое я сел, стояло напротив стола в форме вытянутого овала, тоже черного цвета..

      Даже здесь все аксессуары черные, вплоть до штор, только стены пыльно зеленые и снова плетущиеся растения. Я просидел там не много, не мало, сорок минут.

      Внезапно дверь резко открылась, словно ветер залетел, а не человек вошел. Повеяло таким теплом и ароматом сладкого парфюма. Неторопливо обойдя кресло, и встав за столом, я увидел хрупкую девушку лет двадцати пяти, с ярко-рыжей кудрявой копной волос выше плеч.. Мое внимание сразу привлекли яркие, зеленые глаза, которыми она начала сверлить меня. Зрачки были такие огромные, что оттенялись на веках, было впечатление, что это не отражение сине-зеленого, а растекшаяся тушь. Прямой заостренный веснушчатый нос и жадно накрашенные малиновым цветом не слишком пухлые губы. Она была худой, никакими выдающимися частями фигуры не отличалась. На ней было слишком короткое красно-белое платье, как мне показалось, оно было ей слегка велико, а на ногах прозрачные будто клеенка, выше колена сапоги на высокой шпильке.

      – Чем обязана, – довольно дерзко спросила она, приподняв изящную тонкую, немного темнее волос бровь, обдав меня небрежным взглядом.

      Я, конечно, не фея из сказки, но такого дерзкого тона не оценил. Она, наверное, думает, что я из серии напыщенных индюков, которые ради наживы все проглотят любую грубость. И тут, неожиданно для себя, я мысленно, дал ей шанс, еще пару колких фразы и я открою для нее свое красноречивое изуродованное жизнью сердце.

      – Я пришел отблагодарить. Вас за помощь. Если бы не Вы…

      – Если бы не вы… если бы не я… Спасибо, допустим, – перебила она меня и оценивающе взглянула из-под полуопущенных редких длинных рыжих ресниц.

      – Я принес вам фрукты и не смею задерживать, – cобрался было уходить.

      – Не смеете, – усмехнулась она и выдвинув один из ящичков стола, достала оттуда сигареты, и жадно закурила при мне, которому категорически запрещено курить. – Вы смяли мое дизайнерское кресло из бархата, это вам не хухры-мухры, а бренд, на нем даже я не сижу, – задела она меня, и снова, жадно затянулась,