Босиком по заснеженному мху. Ани Закари

веках. Взглянул на приборы: количество соответствовало присутствующим. Скорее всего эта нахалка отказалась сесть с нами за стол изначально. Но какой бы она отвратной не была, она меня спасла три раза от приступа.

      – Ну что же, гости дорогие, приступим-с к обеду, подали уж с полчаса, – продолжила бабка гостеприимно, – Артем, угостите бабулю блинчиками с грибами, – подмигнула она мне. Не желая меня оставить в покое. Я понял, что она чувствует мое потерянное состояние, а также имеет нестерпимое желание извести. Могла бы оставить хоть на минуту. Но увы.. Я, дрожащими руками схватил прибор и положил ей блинчик.

      – Еще один, теперь вам, – приказным шуточным тоном потребовала она. – Вы такой худой. Я даже вижу сколько капилляров на вашей длинной обрамленной прозрачной белой кожей шее. Вам надо хорошо питаться, голубчик.

      Какой я тебе голубчик, что несет эта женщина?

      Тем временем, Аврелия и Агния разболтали Аллу Богдановну и братца. А их матушка с пренебрежением глядела на всех, мило улыбаясь, украдкой.

      Бабка, не теряя времени разрезала блинчик и поедала один за другим тонко нарезанные куски. А мне кусок в горло не лез, даже приличия ради. Я боялся даже вдохнуть полной грудью, лишь бы она не стала опять акцентировать свое внимание на мне.

      – Артеееем, – снова протянула она, – угостите бабулю морсом, – и я медленно опустил веки от злости.

      – Бабушка, – поднялась Агния, – давай я, ты утомила его – и подняла кувшин с серебряной рукоятью, я поспешил выхватить у нее из руки, поторопившись, схватил ее ладонь. Она резко подняла глаза.

      – Такие холодные руки, – прошептала она. Резко убрал ладонь, cел и положил руки на колени, скрестив. Волнение не отпускало.

      – Холодные. Еще бы им не быть холодными. Сидишь, сверлишь парню лицо. Дай поесть, попроси принести вина, – сделала довольно колко замечание бабка.

      – Я не пью, – поскорее решил отказаться я.

      – Как не пью? Даже я пью! Совсем не пьете?

      – Совсем..

      – Вам нельзя?

      – Да, нельзя. У меня..

      – У него аллергия, – вмешалась эта женщина, которая еще десять минут назад была мне матерью, взглянув мне в глаза виновато, я молча отвел свои.

      – Ахх, какая жалость я попрошу принести другие напитки, что вы предпочитаете?

      – Мама, – вмешалась мать семейства. – Не все же любят выпивку и люди пришли на ужин, а не выпивать.

      Бабка отступила, снова похлопав меня по плечу, которое уже горело от ее поглаживающих прикосновений.

      – Ааартем, – не таите обиды из-за аквариума, – напевая протягивала она мое имя. – Официант случайно его разбил.

      Что? Официант? Последние струны терпения натянуты до предела.

      – Нет, что вы, пустяки. Но если он вам понравился, я готов найти новый, -выдыхая на каждом слове произнес я, и снова, острая боль в глазу, я зажал его ладонью. Бабка схватила меня, внезапно, за подбородок.

      – Какой гладко выбритый, – прошептала она и повернула лицо к себе, разглядывая, – брови