Босиком по заснеженному мху. Ани Закари

Нёбо онемело. Ладони вспотели, легкая дрожь пронеслась по спине. Воздух застрял, где-то в середине груди, холодным камнем. Неужели подвел их?!

      Мама поприветствовала старуху, следом Богдан, а за ним я, еле перебирая ногами. Бабка хитро-злобно посматривала на всех по очереди.

      Демонстративно оценивающе задержала взгляд своих мутных глаз на маме.

      – Вы явно хотели отличиться и удивить меня. Но я в замешательстве. Мне не понравился сей жест, – закатила она глаза. Затем кинула взор на гостей, которые лишь перешептывались. И медленно, искоса взглянула на меня, пытаясь внимательнее рассмотреть.

      Ну давай же, ведьма, скажи что-нибудь, терзал я свои мысли.

      – И что это означает?! C нетерпением жду объяснений, – cтрого спросила она.

      Я взглянул на мать, она побагровела, не стал тянуть резину, я их подвел, мне и отвечать:

      – Это могла быть золотая клетка с канарейками, – сделал я шаг вперед. – Позвольте представиться – Ар…

      – Довольно, – перебила она меня. – Вы ничуть не удивили меня, скорее разочаровали. – Нахмурила она седые брови и сжав тонкие губы, которые провалились в морщинистые щеки, cнова окинула нас взглядом… Мне показалось? Или она с трепетом отводила глаза, всякий раз, глядя на меня? – Канарейки говорите? Как символ богатства и роскоши?

      – Нет..

      – Нет? – удивилась она, моей настойчивости донести свою правду.

      – Нет, заточения, ведь какой бы красивой не была золотая клетка, это все же клетка, а значит конец свободе. А аквариум.. В тишине холодной ночи золотые рыбки не погибнут, пока жив дьявол, – почему-то выдал я.

      – Довольно, – перебила она, нахмурив лоб, снова потянулась к трости и медленно поднялась. – Отойду ко сну, притомилась, – тревожно отвернулась она. Агния схватила ее под руку и проводила в восточную часть бесконечного особняка. Для бабки семидесяти пяти лет она была довольно крепка и ухожена.

      Я потерянно взглянул на маму, она пыталась держаться и отошла в сторону знакомых дамочек, которые словно перепелки смаковали тему. Богдан расстроенный направился на улицу.

      Я же, оглянувшись, убедился, что стал главным виновником сплетен на вечере. Люди даже не пытались говорить шепотом и во взглядах читалось презрение. Они кучками собрались у круглых столиков, оставив меня один на один с троном и аквариумом.

      В груди, словно, поселилась пустота. Внезапное решение не было просчитано и итог таков. Я стоял, словно вкопанный, не мог пошевелиться. Старшая сестра и мать Агнии прожигали на мне воронки, загадочными глазами. Позже мать демонстративно отвернулась и вышла. А третья, малолетка опустошала бокал за бокалом, высокомерно глядя мне в глаза и цинично смеясь. Когда она успела переодеться я не понял, вот только что вроде стояла в чем-то черном..

      Но сейчас ней уже было длинное горчичное платье. Как мне показалось давно устаревшего кроя. Она молода, красива, но ее красота не вдохновляла, а наоборот отталкивала. На удивление, в этот раз рыжие волосы аккуратно уложены, но не