Принцесса обмену не подлежит. Дарья Вознесенская

не для того, чтобы гадость сделать. Нет, под вой окружающих, он берет веревку, привязанную к лодке – ее я прежде и не заметила – и прыгает в воду.

      Вой становится громче.

      Мне становится спокойней.

      То есть минимальная безопасность здесь все-таки предусмотрена. Чтобы ни одна принцесса при применении традиций не пострадала. Это плюс.

      Все остальное пока – сплошной минус.

      Менно плывет на тот берег, причем довольно ловко – будто не первый раз.

      И доплывает же! Передает веревку трем спешившимся всадникам.

      Блин, а я и не подумала, что сват и проблемы с ним окажутся на том берегу, а не останутся на этом…

      Меня подталкивают к суденышку.

      Пытаюсь в лодке сесть, но «батюшка», подошедший сзади с несколькими стражниками, снова шипит про позор и чтобы стояла гордо весь путь. Ну а потом вместе со мной эту лодку спихивает на воду.

      Гордо?! Да тут как бы и со стояла проблема!

      Что-то среднее между взбесившейся лошадью и сапом вот вообще не подходит для стояния на нем в платье. Река моментально подхватывает и волочет. Я даже до середины не доплываю, но уже оказываюсь ниже по течению, чем прибывшие. И когда веревка резко натягивается, едва не падаю от толчка. Но удерживаюсь. А потом мужики на том берегу тянуть меня к себе начинают. С усилием. И я только и могу молиться, чтобы веревка не порвалась или еще чего не произошло…

      Я почти берега достигаю.

      Впиваюсь взглядом в тех, кто там стоит. Мне кажется, один похож на Менно. Высокий, статный, он веревку не тянет, но смотрит на меня, не отрываясь.

      Ну это последняя мысль.

      Потому что спустя секунду, когда я уже совсем рядом, метрах в пяти, не больше, веревка вдруг лопается.

      И у меня еще одна секунда, чтобы принять решение.

      Я не мешкаю. И может быть это спасает мне жизнь. Что я не остаюсь в лодке, кторую несет неизвестно куда, а прыгаю в воду – а-ааа, какая холодная! – почти сразу достигаю дна, отталкиваюсь от него, выныриваю, чтобы снова погрузиться и снова оттолкнуться. Плыть, справляясь с течением, это невозможно, а вот такими прыжками, что рекомендуют во всех книгах по выживанию… В общем, суши я достигаю очень быстро. Нервяк при этом такой, что колотит меня не только от холода. Заползаю на глинистый довольно берег, отфыркиваюсь, и так и жду, что меня сейчас подхватят, обернут во что-то теплое, на ручках понесут… Еще аплодисментов жду – ну как же так, такая ловкая принцесса.

      Но вместо этого слышу неожиданное:

      – Дурной знак. В башню ее, надо разобраться.

      И меня действительно подхватывают, но явно с другими целями.

      И в шоке я распознаю только одно, за что цепляется взгляд. Мелькнувшая на лице Менно довольная улыбка.

      Самое чудовищное – это скука

      – Чудовищный отец, чудовищные традиции, чудовищный жених со своим братом, но самое чудовищное в вашей сказке – это скука, – бормочу, меряя шагами прямоугольную башню.

      Двенадцать широких шагов от одного края до другого.

      Шестнадцать – по другой стороне.

      Ночной горшок и корыто