В тени исполинов. Генри Сирил

алате поверх шелковой же ночной пижамы, Галиель быстрым уверенным шагом вышел из кухни, прошел через огромный холл и остановился возле черного пластмассового уродца, стоящего на письменном столе. «Уродца» здесь называли идиотским словом «телефон». Благо, никаких манипуляций делать с ним не нужно, лишь поднести к уху одну его часть и гаркнуть, что есть сил «Але! Сию минуту пришлите ко мне кого-нибудь, ваша чертова коробка не работает!»

      Так он и сделал.

      На том конце провода что-то щелкнуло, и приятный женский голос, поздоровавшись, участливо осведомился:

      – Чем мы можем вам помочь, мистер Фогдонуэр?

      Галиель закатил глаза. Опять я поспешил. Ведь непременно нужно дождаться, когда кто-то там соизволит объявится. Сдерживая гнев, он процедил еще раз, чем они могут ему помочь.

      – Простите, сэр? Коробка? Я не уверена, что поняла вас.

      Галиель мысленно застонал.

      – Эта, как ее… м-м-м… в общем, пришлите кого-нибудь.

      На том конце трубки зашуршало, приглушенные голоса что-то неразборчиво бормотали, потом девушка ответила, немного растеряно:

      Сейчас пришлем к вам портье. Чем еще я могу быть вам полезна?

      Чем она может быть полезна, обладательница мягкого, приятного голоса так и не узнала, ибо Галиель повесил трубку, не удосужившись ответить.

      Хоть бы один завалящий амокс первого поколения! Так нет же! Зачем! Если что-то нужно, необходимо орать в этого пластмассового уродца, потом ждать, когда соизволит прийти «портье».

      В животе снова заурчало, и Галиель проклял весь человеческий род от самого первого, до последнего человека, когда-либо рожденного в будущем. Заложив руки за спину, и сцепив пальцы, он нетерпеливо расхаживал по необъятной гостиной, пока на третьем круге не угодил босой ступней в круглую лепешку, заменяющую в этом примитивном мире амоксов, следящих за чистотой. Лепешка пискнула, на ее единственном глазу загорелась надпись «98%», и тут же погасла.

      – Сдохла? – рассеяно подумал Галиель, почесав затылок, и пошел на четвертый круг, когда в дверь постучали.

      – Минутку! – Выкрикнул, он, запахивая халат.

      Галиель открыл входную дверь пен хауса, и не глядя на пришедшего, быстрым шагом направился в глубину апартаментов.

      – Мистер, Фогдонуэр? – голова портье неуверенно просунулась в помещение.

      – Идите за мной! – раздался раздраженный голос мистера Фогдонуэра из кухни.

      Портье прикрыл дверь и проследовал за хозяином апартаментов.

      Он застал Галиэля стоящим к нему вполоборота со скрещенными на груди руками.

      – Полюбуйтесь, – сказал Галиель, не оборачиваясь.

      Портье заглянул через плечо мистера Фогдонуэра, пытаясь понять, на что именно стоит ему любоваться. Любоваться следовало микроволновкой.

      – Сэр?

      Галиель обернулся, и портье невольно втянул голову в плечи: на лице хозяина квартиры играла зловещая улыбка.

      – Послушай, – пропел ласково Галиель, и небрежно, двумя пальцами оттянул бейдж на груди портье. – Послушай, э-э, Уильям, есть ли в этом доме жилище лучше моего?

      Портье нервно сглотнул.

      – Н-нет, сер, э-э-э… Ваш – один из лучших в нашем доме, – и добавил торопливо, – лучший.

      – Угу, прекрасно.

      Галиель подошел к окну, и распахнул шторы.

      – Что у нас за окном, Уильям?

      – М… Мейфер-стрит, мистер Фогдонуэр, – промямлил вконец поникший, и ничего не понимающий портье. Вернее, кое-что он понимал, или скорее предчувствовал. Сейчас шарахнет гроза.

      И предчувствия его не обманули.

      – Так какого черта, – гаркнул Галиель, – какого черта в лучшем жилище, находящемся на одной из лучших улиц города, в квартире стоимостью в несколько десятков миллионов галлионов, э-э-э, фунтов, может хоть что-то не работать!? А?

      Сейчас я тебя разделаю, злорадно подумал Галиель. Голодом меня морить решили!? Я вас научу работать лучше самого новейшего амокса.

      Портье, белый как грунтованный холст, глупо моргал.

      – Что именно, сер? – наконец спросил он, немного оправившись.

      – Ваша проклятая коробка, вот что!

      Портье проследил за его взглядом.

      – У вас сломалась микроволновая печь?

      – Да, да! Печь! Она не печет. Она вообще не подает признаков жизни! Ни одна кнопка не работает!

      Портье юркнул к микроволновке, и быстро ее оглядел. Потом как-то испугано и одновременно удивленно посмотрел на Галиеля, опустился на четвереньки, так, что только его зад остался виден, и через секунду микроволновка издала противный писк, загорелись цифры на дисплее, а замерзшая лазанья, томящаяся в недрах печи, осветилась светом встроенной лампы. Затем он поднялся, отряхнул колени, поправил слегка сбившийся галстук-бабочку, и взглянув как-то жалобно, сказал:

      – Она была не подключена к розетке, мистер Фогдонуэр.

      Часы