Ужасная история. Виктория Балашова

эти часто пересекаются. Мы с Ларой пришли к выводу, что, скорее всего, иной мир, на самом деле, один. Просто он, как и наш – «здешний», огромен. Вот люди и попадают в разные его части, где водятся разные несуществующие, а где-то сталкиваются с одинаковыми.

      – Звуки, – говорил я Ларе, – тоже проникают к нам из того же мира несуществующих. Они часто не согласуются с галлюцинациями и вообще, как нам кажется, не имеют с ними ничего общего. Но нет! Скорее всего, из-за временной и пространственной разницы с нашим миром мы звуки и образы воспринимаем разрозненно.

      Думаю, благодаря постоянным наблюдениям, наши с Ларой галлюцинации (мы несуществующих продолжали называть этим словом) стали упорядочиваться и наполняться новыми смыслами. Казалось, вот-вот и тот мир удастся гармонизировать с нашим. Страшное переживалось вдвоем гораздо легче. Наташа тоже увлеклась нашей теорией и начала исследовать тот кусочек мира, в котором её вытаскивали из гроба. Теперь она часто видела несуществующих не только во сне. Алкоголь больше был не нужен, и Наташина семья благодарила меня за помощь. Но мы лишь пытались с ними подружиться – это была первая ступенька к налаживанию контакта и пока нас по-прежнему трясло от страха.

      Мне оставалось исследовать психологию страшного. Это единственное, что нам всем мешало – страх перед несуществующими. Почему-то они нас пугали. От неожиданных странных звуков мы, как и раньше, вздрагивали и замирали, прислушиваясь и приглядываясь.

      Самое странное случилось под зиму. Несуществующие начали пробираться ко мне в комнату явно с целью выкрасть мои тетради с записями и стереть информацию из компьютера.

      – Они недружелюбны по отношению к нам, – поделился я с Ларой. – Поэтому мы их и боимся – они настроены враждебно и не хотят, чтобы мы их изучали, чтобы начали понимать их мир.

      Лара была полностью со мной согласна. И мы решили отправить все мои тетради профессору. Я написал записку, которую вложил в посылку. Адрес профессора мне был известен, так как мне приходилось порой к нему приезжать для обсуждения диссертации.

Месяц спустя

      Неожиданная смерть молодого доцента Олега Александровича Мелихова потрясла весь научный мир. Особенно себя корил его научный руководитель, профессор Николай Петрович Бертиев. Когда Олегу так была нужна поддержка, профессор находился в больнице с ковидом, и ни о чем не знал. Лишь после выписки, прочитав письма, приходившие от Олега на электронную почту, изучив его бумаги, которые получила на почте жена, Николай Петрович понял, что довело Олега до инфаркта. Страх и ужас овладели молодым учёным, уверовавшим, что галлюцинации, видения были настоящими, реальными, представляющими существующий в ином измерении мир. В записях много места уделялось некой Ларисе, которая, как понял профессор, жила в последние месяцы вместе с Олегом. Безутешные родители не знали ее телефона.

      – Мы хотели с ней познакомиться. Олежка много говорил о Ларе, но встретиться так и не удалось. Мы думали увидеть