Черная суббота. Константин Александрович Алексеев

интересное, что Ермаченко вряд ли гулял от своей благоверной. Во всяком случае, Климанов не помнил, чтобы он общался по телефону с какой-нибудь другой женщиной, кроме жены. Палыч был уверен, что мысль даже о самом невинном флирте вызывает в соседе по кабинету страх, что об этом может прознать супруга. Тем более что семейный крах был чреват для Паники потерей крыши над головой, ибо он жил примаком в тещиной квартире и в случае развода ему пришлось бы, как теперь говорят, перебираться на съемную хату или же возвращаться к отцу с матерью в вымирающую деревеньку на Тамбовщине.

      Потому капитан нет-нет, да и завидовал своему соседу по кабинету. Как-никак человек Роговцева, плюс еще москвич с отдельной квартирой. А кроме того, жена досталась не ревнивая, не скандальная − вон, и на охоту на неделю отпускает, и в несуществующие дежурства и командировки верит. А у него, Димки, одна отрада − в Интернете посидеть, да и то на службе, выходя в Сеть с климановского ноутбука через мобильный телефон…

      “Стоп! − вдруг осенило Палыча. − Тот снимок как раз в моем ноуте хранился! И Ленкин адрес с телефоном только на работе, в ежедневнике записан… Он это, больше некому!”

      Майор почувствовал, как безысходная тоска сменяется какой-то веселой яростью, и начал торопливо одеваться.

      “В контору! Наверняка тот файл у него на рабочей флешке, которую он в столе хранит! Ну, держись, Паника!”

      6

      На улице дул промозглый сырой ветер, швыряя в лицо хлопья мокрого снега. Переборов желание плюнуть на все и вернуться, Палыч двинулся вглубь двора, где на потеснившем детскую площадку асфальтовом “пятачке” серели запорошенные короба “ракушек”.

      Замерзший двигатель долго не схватывался, натужно и обиженно чихая, словно машина сердилась на хозяина за долгое отсутствие. Наконец, прогревшись, мотор заработал, и “Нива” медленно выкатилась наружу.

      Запирая “ракушку”, Климанов вдруг спохватился:

      “Черт, ведь Анька небось уже сюда собирается! Приедет, а меня нет. Надо бы звякнуть, сказать, что на службу выдернули”.

      Жена, как и думалось, не обрадовалась известию.

      − Что у них там, совсем совести нет? − по-детски обиженно произнесла она. − Человек только с поезда, не поел, не поспал. Тем более в субботу!

      − Что поделать, мы ведь люди подневольные, − отозвался он привычной в таких случаях фразой.

      − Все равно это никуда не годится, − Аня немного помолчала, а потом добавила уже другим, смирившимся тоном: – Ладно, если уж так, то я тогда к Насте по дороге заеду: мы с ней собирались продукты на завтра купить… Да, слушай, тебе на обратном пути сюда не сложно заскочить? А то я Наткин комбинезон забыла вчера впопыхах. Ты бы захватил его, а?

      − Ладно, сделаем.

      Пришлось возвращаться домой. Впрочем, как оказалось, не зря: Климанова угораздило забыть дома листок с данными аристарховских фигурантов. “Да, верно говорят: нет худа без добра!” − подумал майор, вновь заводя машину.

      Несмотря