За Родину! За Сталина!. Владимир Бушин

Второй мировой: в возрасте 46 лет по приговору Нюрнбергского трибунала был повешен. Так вот, соорудим памятник и напишем: «Анне и Гансу, двум незабвенным Франкам. Мир вашему праху. Скорбящие потомки». И это вам по душе, гуманист Познер? Что ж, валяйте дальше сами в том же направлении…

      Этот День мы приближали, как могли, с 22 июня

      Владимир Познер имеет обыкновение в свою передачу «Времена» в качестве главного собеседника, так называемой «свежей головы», приглашать кого-то из достаточно известных людей. В последнюю перед Днем Победы передачу хорошо было бы пригласить кого-то из участников войны, пока они еще есть, но почему-то в кресле главного собеседника оказался на этот раз народный артист СССР Лев Дуров. Конечно, его все знают, он сыграл в кино более 130 ролей, а в театре даже Льва Толстого играет. Кому же, как не Льву, играть Льва. Когда началась война, ему было девять лет. Но Познер не ошибся в своем выборе… Дурову почему-то захотелось поговорить об авиации. Что ж, тут много интересного и очень подходящего к празднику Победы. Если уж такой знаток авиационной темы, то сказал бы, например, о том, что наша промышленность за годы войны, несмотря на утерю огромной территории и многих заводов на ней, постоянно пополняла существовавший парк боевых машин и в итоге произвела 119 635 самолетов, а немцы к тому, что уже было у них и что захватили в Польше, во Франции и других странах, произвели с помощью всей окулированной Европы 80 600 самолетов (История Второй мировой войны. Т. 12. С. 168). За это же время мы стали выпускать 25 новых типов самолетов, включая их усовершенствования, в результате чего скорость возросла на 30–40 процентов, увеличились высота и дальность, улучшилась маневренность, усилилась вооруженность, возросла бомбовая нагрузка. А немцы сумели наладить массовый выпуск только нового самолета «Фокке-Вульф-190» да осуществили несколько модификаций (Тимохович И. В. В небе войны. М., 1986. С. 63). Превосходство нашей авиационной науки и промышленности, высокое мастерство наших летчиков и позволили нам уничтожить в воздушных боях и на аэродромах 57 тысяч немецких самолетов, да еще зенитчики добавили около 20 тысяч (там же, с. 5, 61).

      У нас часто вспоминают, что в первый день войны мы потеряли 1200 самолетов. Правильно: около 800 на аэродромах и около 400 в боях. Но ведь при всей внезапности и массированности фашистского удара советские летчики сумели совершить в этот страшный день около 6 тысяч боевых самолетовылетов, более десяти наших летчиков в этот день таранили вражеские машины, а в итоге было сбито более 200 немецких самолетов, в которых за штурвалом сидели асы, имевшие ничем не заменимый уже двухлетний опыт войны (там же. С. 14). Именно о первых днях войны в изданной еще в 1957 году в ФРГ книге «Мировая война 1939–1945 годов» признавалось: «Потери немецкой авиации не были такими незначительными, как думали некоторые. За первые 14 дней боев было потеряно самолетов даже больше, чем в любой из последующих таких же отрезков времени. С 22 июня по 5 июля немецкие ВВС потеряли 807 самолетов всех типов, а за период с 6 по 19 июля – 477» (с. 472).